Читаем Том 7. Рассказы, повести, 1888–1891 полностью

Том 7. Рассказы, повести, 1888–1891

Чехов встретил «Крейцерову сонату» почти столь же восторженно, как и его юный герой, хотя и более критически: «В массе всего того, что теперь пишется у нас и за границей, едва ли можно найти что-нибудь равносильное по важности замысла и красоте исполнения. Не говоря уж о художественных достоинствах, которые местами поразительны, спасибо повести за одно то, что она до крайности возбуждает мысль. Читая ее, едва удерживаешься, чтобы не крикнуть: „Это правда!“ или „Это нелепо!“» (письмо к Плещееву от 15 февраля 1890 г.).

Поездка на Сахалин изменила отношение Чехова к толстовской повести: «До поездки „Крейцерова соната“ была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой» (письмо к Суворину от 17 декабря 1890 г.). Появившееся «Послесловие к „Крейцеровой сонате“» Чехов осудил в очень резких выражениях (письмо к Суворину от 8 сентября 1891 г.). На основании этих высказываний «Письмо» следует датировать временем не позднее первых месяцев 1890 г., до поездки на Сахалин. Возможно, Чехов не отдал в печать переписанный набело рассказ (в отличие от рассказа «После театра»), потому что резко изменилось его отношение к «Крейцеровой сонате» (появись «Письмо» в начале 90-х годов, современники не без основания посчитали бы, что речь идет о Толстом и его «Крейцеровой сонате»).

В разных лито- и гектографированных изданиях «Крейцеровой сонаты» — самое различное распределение текста по страницам. Говорить об однозначном ответе на вопрос, какие именно слова повести находились на указанных в письме Игнатия страницах, не приходится, тем более, что, возможно, указания эти условны или вымышленны[26].

Суждения Баштанова об искусстве, его спор с Травниковым — близки тому, о чем высказывался и спорил сам Чехов в конце 80-х годов. Так, И. Я. Гурлянд писал Чехову 6 октября 1889 г., вспоминая разговоры об искусстве: «Не то, чтобы тогдашние разговоры убедили меня и заставили меня отрешиться, как Вы выражаетесь, от „рутины“. Нет. Так скоро этого не могло быть; пожалуй, и не будет. Я уверен, что искусство, кроме красоты, имеет и другие цели, что искусство скорее есть только средство, само по себе целью быть не может и т. д.» («Из архива А. П. Чехова. Публикации». М., Гос. библиотека им. В. И. Ленина, отдел рукописей, 1960, стр. 184). Брат Чехова, Михаил Павлович, писал 1 января 1889 г. Г. М. Чехову: «Театр должен идти рука об руку со школой <…> мне казались странными слова Антона. Но прошел год, другой, — и я сам убедился в том, что говорил мне Антон» (ЛН, т. 68, стр. 857).

Высказывания Травникова о театре, о французских романах перекликаются со словами старого профессора Николая Степановича из «Скучной истории», опубликованной в 1889 г. (гл. II).

С другой стороны, некоторые высказывания Башталова, его сравнение свободного искусства со стихией близки самому Чехову и родственны, например, сравнению из рассказа «Красавицы» (1888): «Передо мной стояла красавица, и я понял это с первого взгляда, как понимаю молнию». Ср. в «Письме»: «Поэзия и беллетристика не объяснили ни одного явления! Да разве молния, когда блестит, объясняет что-нибудь?»

<p>Прижизненные переводы на иностранные языки<a l:href="#n_27" type="note">[27]</a></p>БАБЫВенгерский язык

Читаем Том 7. Рассказы, повести, 1888–1891 полностью

Том 7. Рассказы, повести, 1888–1891

Похожие книги

Все жанры