Том 7. Стихотворения

Я приготовился принять гостей,
Украсил я свою келейку,
И вышел к воротам, и сел там на скамейку,
С дороги не свожу внимательных очей,
И жду, — а путь лежит печальный и пустынный,
Бубенчик не гудет, колёса не гремят,
Лишь вихри пыльные порою закружат, —
И снова путь лежит, докучливый и длинный.

«Зыблется от ветра…»

Зыблется от ветра
Тонкая берёза.
На сердце маячит
Ласковая грёза.

Зайчики играют

В речке против солнца.
Сердце, в мир широкий
Распахни оконце!

«Огни в печи колеблются…»

Огни в печи колеблются, —
Не грезится ль огням
Прекрасное, далёкое,
Родное небесам?

Зажглися в тучах молнии, —

Не грезятся ли им
Таинственные прелести,
Доступные святым?

Листва берёзы дрогнула, —

Не грезится ли ей
Раздолье несказанное
Неведомых полей?

«Я сказал моей невесте…»

Я сказал моей невесте:
«Верь, что я до гроба твой».
Но она, нахмурив брови,
Покачала головой.

Я спросил мою невесту:

«Навсегда ли ты моя?»
И она сказала грустно:
«Я теперь и завтра я

Неужель одна и та же?

Может быть, мои мечты
Через день уже увянут,
Как недолгие цветы.

За себя сказать не смею, —

Обмануть тебя боюсь.
Я люблю тебя как радость,
Но навек не отдаюсь».

«Опалённые долгой кручиной…»

Опалённые долгой кручиной,
Улыбнуться не могут уста,
И напрасен напев соловьиный,
И весенних цветов красота.

Я печальные песни слагаю,

Безобразные раны тая,
И ответ безмятежному маю, —
Не улыбка, а грёза моя.

«Чем бы и как бы меня ни унизили…»

Чем бы и как бы меня ни унизили,
Что мне людские покоры и смех!
К странным и тайным утехам приблизили
Сердце моё наслажденье и грех.

Пусть пред моею убогою хижиной

Сильных и гордых проходят пути, —
Счастлив я, бедный и миром униженный,
Некуда мне мою радость нести.

«Великой мукой крестной…»

Великой мукой крестной
Томился Царь Небесный,
Струилась кровь из ран,
И на Христовы очи,
Предвестник смертной ночи,
Всходил густой туман.

Архистратиг великий,

Незрим толпою дикой,
Предстал Царю царей,
И ужасом томимы
Слетелись серафимы
С мечами из огней.

«Христос, довольно муки, —

На ангельские руки
Уйди от смертной тьмы,
Скажи, чтобы с мечами
И с грозными очами
Толпе предстали мы,

Чтоб творческая сила

Пленила, устрашила,
Блуждающих во мгле,
И царство благодати
Трудами нашей рати
Воздвиглось на земле».

Сказал ему Спаситель:

«Не ты судеб решитель,
Напрасно ты спешил.
Насилия не надо, —
Любовь и в безднах ада
Сильней небесных сил.

Одна неправда — тленна.

Бессмертна, неизменна,
Как истина, любовь.
Пред ней трепещет злоба, —
Из мёртвой сени гроба
Она восстанет вновь».

Душа