Том 7. Стихотворения

Залиха лежала, стеная, на пышной постели,
И жёны вельмож Фараона пред нею сидели.

«Залиха, скажи нам, какой ты болезнью страдаешь?

Печально ты смотришь, горишь ты, — как свечка, ты таешь».—

«Подруги, я стражду, больная мятежною страстью,

Желание жгучее пало на сердце напастью». —

«Высокая доля уносит в поток наслаждений, —

Тебе ли знакомы несытые вздохи томлений!» —

«О, если б имела, подруги, я всё, что б хотела!

О, если бы воля моя не знавала предела!» —

«Но что невозможно, о том бесполезны и грёзы

Безумны желанья, безумны горючие слёзы!» —

«Для вас, о подруги, мои непонятны мученья,

Но вам покажу я предмет моего вожделенья.

Вы сами желанья почуете лютое жало».

Залиха за чем-то рабыню тихонько послала,

И снова к подругам: «Покушайте, вот апельсины.

Ах, если бы в сладостях было забвенье кручины!»

Едва апельсинов коснулись ножи золотые,

У входа зазыблились быстро завесы цветные.

Тяжёлые складки рукою проворной отбросив,

Вошёл и склонился смиренно красавец Иосиф,

И по полу твёрдо ступая босыми ногами,

Приблизился к гостьям и скромно поник он очами.

Горячая кровь на ланитах его пламенела,

Смуглело загаром прекрасное, стройное тело.

И вскрикнули жёны, с Иосифа глаз не спускают,

Как руки ножами порезали, сами не знают.

Плоды окровавлены, — гостьям как будто не больно.

И рада Залиха, на них улыбнулась невольно.

«Вы полны восторгом, едва вы его увидали.

Судите же сами, какие терплю я печали!

Он — раб мой! Его каждый день, как рабыня, прошу я,

Никак не могу допроситься его поцелуя!» —

«Теперь, о подруга, твои нам понятны мученья,

Мы видели сами предмет твоего вожделенья!»

«В тебя, безмолвную, ночную…»

В тебя, безмолвную, ночную,
Всё так же верно я влюблён,
И никогда не торжествую,
И жизнь моя — полдневный сон.

Давно не ведавшие встречи,

Ты — вечно там, я — снова здесь,
Мы устремляем взор далече,
В одну мечтательную весь.

И ныне, в час лукавый плена,

Мы не боимся, не спешим.
Перед тобой моя измена, —
Как легкий и прозрачный дым.

Над этим лучезарным морем,

Где воздух сладок и согрет,
Устами дружными повторим
Наш тайный, роковой завет.

И как ни смейся надо мною

Жестокий, полуденный сон, —
Я роковою тишиною
Твоих очей заворожён.

«Беспредельно утомленье…»

Беспредельно утомленье,
Бесконечен тёмный труд.
Ночь зарёй полночной светит.
Где же я найду терпенье,
Чтоб до капли выпить этот
Дьявольский сосуд?

Посмотрите, — поседела

У меня уж голова.
Я, как прежде, странник нищий,
Ах, кому ж какое дело
До того, что мудрый ищет
Вечные слова!

«Здесь, над милой Кондаминой…»