Том 7. Стихотворения

Забыв о родине своей,
Мы торжествуем новоселье, —
Какое буйное весепье!
Какое пиршество страстей!

Но всё проходит, гаснут страсти,
Скучна весёлость наконец;
Седин серебряный венец
Носить иль снять не в нашей власти.

Всё чаще станем повторять
Судьбе и жизни укоризны.
И тихий мир своей отчизны
Нам всё отрадней вспоминать.

От злой работы палачей (Баллада)

Валерию Брюсову

Она любила блеск и радость,
Живые тайны красоты,
Плодов медлительную сладость,
Благоуханные цветы.

Одета яркой багряницей,
Как ночь мгновенная светла,
Она любила быть царицей,
Её пленяла похвала.

Её в наряде гордом тешил
Алмаз в лучах и алый лал,
И бармы царские обвешал
Жемчуг шуршащий и коралл.

Сверкало золото чертога,
Горел огнём и блеском свод,
И звонко пело у порога
Паденье раздроблённых вод.

Пылал багрянец пышных тканей
На белом холоде колонн,
И знойной радостью желаний
Был сладкий воздух напоён.

Но тайна тяжкая мрачила
Блестящей славы дивный дом:
Царица в полдень уходила,
Куда, никто не знал о том.

И, возвращаясь в круг весёлый
Прелестных жён и юных дев,
Она склоняла взор тяжёлый,
Она таила тёмный гнев.

К забавам лёгкого веселья,
К турнирам взоров и речей
Влеклась тоска из подземелья,
От злой работы палачей.

Там истязуемое тело,
Вопя, и корчась, и томясь,
На страшной виске тяготело,
И кровь тяжёлая лилась.

Открывши царственные руки,
Отнявши бич у палача,
Царица умножала муки
В злых лобызаниях бича.

В тоске и в бешенстве великом,
От крови отирая лик,
Пронзительным, жестоким гиком
Она встречала каждый крик.

Потом, спеша покинуть своды,
Где смрадный колыхался пар,
Она всходила в мир свободы,
Венца, лазури и фанфар.

И, возвращаясь в круг весёлый
Прелестных жён и юных дев,
Она клонила взор тяжёлый.
Она таила тёмный гнев.

«Келья моя и тесна, и темна…»

Келья моя и тесна, и темна.
Только и свету, что свечка одна.

Полночи вещей я жду, чтоб гадания
Снова начать,
И услыхать
Злой моей доли вещания.

Олово, ложка да чаша с водой, —
Всё на дощатом столе предо мной.

Олово в ложке над свечкой мерцающей
Я растоплю,
И усыплю
Страх, моё сердце смущающий.

Копоть покрыла всю ложку мою.
Талое олово в воду я лью.

Что же пророчит мне олово?
Кто-то стоит
И говорит:
«Взял же ты олова, — злого, тяжелого!»

Острые камни усеяли путь,
Меч изострённый вонзился мне в грудь.

«Порою туманной…»

Порою туманной,
Дорогою трудной
Иду!
О, друг мой желанный,
Спаситель мой чудный, —
Я жду!
Мгновенное племя,
Цветут при дороге
Мечты.
Медлительно время,
И сердце в тревоге, —
А ты,
Хоть смертной тропою,
В последний, жестокий
Мой день,
Пройди предо мною,
Как призрак далёкий,
Как тень!

«Ветер в трубе…»