Том 7. Стихотворения

Живы дети, только дети, —
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
Уплетённой туго сетью
Возле каждой головы.

Хоть и даст она отсрочку —

Год, неделю или ночь,
Но поставит всё же точку,
И укатит в чёрной тачке,
Сотрясая в дикой скачке,
Из земного мира прочь.

Торопись дышать сильнее,

Жди, — придёт и твой черёд.
Задыхайся, цепенея,
Леденея перед нею.
Срок пройдёт, — подставишь шею, —
Ночь, неделя или год.

«Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг?…»

Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг?
Зову тебя давно. Бессонными ночами
Давно замкнулся я в недостижимый круг, —
И только ты один, легчайшими руками
Ты разорвёшь его, мой тайный, дальний друг.

Я жду, и жизнь моя темна, как смутный бред,

Толпятся чудища перед заветным кругом,
И мне грозят они и затмевают свет,
И веют холодом, печалью да испугом.
Мне тяжко без тебя, вся жизнь моя, как бред.

Сгорает день за днём, за ночью тлеет ночь, —

Мерцает впереди непостижимым светом
Гора, куда взойти давно уж мне невмочь.
О, милый, тайный друг, поверь моим обетам
И посети меня в тоскующую ночь.

«Ускользающей цели…»

Ускользающей цели
Обольщающий свет,
И ревнивой метели
Угрожающий бред…

Или время крылато?

Или сил нет во мне?
Всё, чем жил я когда-то,
Словно было во сне.

Замыкаются двери, —

И темнеет кругом, —
И утраты, потери,
И бессильно умрём.

Истечение чую

Холодеющих сил,
И тоску вековую
Беспощадных могил.

«Не стоит ли кто за углом?…»

Не стоит ли кто за углом?
Не глядит ли кто на меня?
Посмотреть не смею кругом
И зажечь не смею огня.

Вот подходит кто-то впотьмах,

Но не слышны злые шаги.
О, зачем томительный страх?
И к кому воззвать: «Помоги»?

Не поможет, знаю, никто,

Да и чем и как же помочь?
Предо мною темнеет ничто,
Ужасает мрачная ночь.

«Пышен мой город и свят…»

Пышен мой город и свят
Мраморным и золотым.
Нега роскошная вся
Так недоступна чужим.

Мимо суровых людей,

Мимо закрытых ворот,
Не подымая очей,
Отрок усталый идёт.

Рваное платье в пыли,

Ноги изранены в кровь.
Бедное чадо земли!
Скудная наша любовь!

Что же любовь призывать

По каменистым путям!
Дальше, туда, где трава
Тихо приникнет к ногам.

«Я верю в творящего Бога…»

Я верю в творящего Бога,
В святые заветы небес,
И верю, что явлено много
Безумному миру чудес.

И первое чудо на свете,

Великий источник утех —
Блаженно-невинные дети,
Их сладкий и радостный смех.

«Он тёмен и суров, — и взор его очей…»