Том 7. Стихотворения

Кто знает, сколько скуки
В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжёлого меча.

И я учипся в школе

В стенах монастыря,
От мудрости и боли
Томительно горя.

Но путь науки строгой

Я в юности отверг,
И вольною дорогой
Пришёл я в Нюренберг.

На площади казнили:

У чьих-то смуглых плеч
В багряно-мглистой пыли
Сверкнул широкий меч.

Меня прельстила алость

Казнящего меча
И томная усталость
Седого палача.

Пришел к нему, учился

Владеть его мечом,
И в дочь его влюбился,
И стал я палачом.

Народною боязнью

Лишённый вольных встреч,
Один пред каждой казнью
Точу мой тёмный меч.

Один взойду на помост

Росистым утром я,
Пока спокоен дома
Строгий судия.

Свяжу верёвкой руки

У жертвы палача.
О, сколько тусклой скуки
В сверкании меча!

Удар меча обрушу,

И хрустнут позвонки,
И кто-то бросит душу
В размах моей руки.

И хлынет ток багряный,

И, тяжкий труп влача,
Возникнет кто-то рдяный
И тёмный у меча.

Нe опуская взора,

Пойду неспешно прочь
От скучного позора
В мою дневную ночь.

Сурово хмуря брови,

В окошко постучу,
И дома жажда крови
Приникнет к палачу.

Мой сын покорно ляжет

На узкую скамью.
Опять верёвка свяжет
Тоску мою.

Стенания и слезы, —

Палач — везде палач.
О, скучный плеск берёзы!
О, скучный детский плач!

Кто знает, сколько скуки

В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжёлого меча!

Лунная колыбельная

Я не знаю много песен, знаю песенку одну.
Я спою её младенцу, отходящему ко сну.

Колыбельку я рукою осторожною качну.

Песенку спою младенцу, отходящему ко сну.

Тихий ангел встрепенётся, улыбнётся, погрозится шалуну,

И шалун ему ответит: «Ты не бойся, ты не дуйся, я засну».

Ангел сядет к изголовью, улыбаясь шалуну.

Сказки тихие расскажет отходящему ко сну.

Он про звёздочки расскажет, он расскажет про луну,

Про цветы в раю высоком, про небесную весну.

Промолчит про тех, кто плачет, кто томится в полону,

Кто закован, зачарован, кто влюбился в тишину.

Кто томится, не ложится, долго смотрит на луну,

Тихо сидя у окошка, долго смотрит в вышину, —

Тот поникнет, и не крикнет, и не пикнет, и поникнет в глубину,

И на речке с лёгким плеском круг за кругом пробежит волна в волну.

Я не знаю много песен, знаю песенку одну,

Я спою её младенцу, отходящему ко сну,

Я на ротик роз раскрытых росы тихие стряхну,

Глазки-светики-цветочки песней тихою сомкну.

«Всё было беспокойно и стройно, как всегда…»