Том 7. Только очень богатые

— Все пылает и сверкает, — мягко проговорила она, — значит, запомнил, ты, дикарь, грубое животное!

Потом, захватив пучок побольше, притянула меня к себе.

Глава 11

Внезапно я проснулся как от толчка. В спальне было темно, но, приглядевшись, можно было различать предметы — темнота не была непроницаемой. Протянув руку, я хотел дотронуться до Марсии, но там, где недавно лежало ее теплое прекрасное тело, было пусто. Вдруг в ногах постели я уловил какое-то движение, там что-то задвигалось. У меня встали дыбом волосы на затылке. Я старался дышать ровно, делая вид, что сплю. Через пару секунд движение возобновилось, и темная фигура стала приближаться к той стороне кровати, где я лежал. Сосчитав про себя до трех, я перекатился на другую сторону постели и вскочил. Когда мои ноги коснулись пола, до меня донесся звук, похожий на мягкий удар по подушке. Я лихорадочно нащупывал кнопку выключателя настольной лампы. Наконец-то! Щелчок выключателя показался мне райской музыкой. Ровный неяркий свет ночника залил комнату.

По другую сторону кровати стояла Марсия, мягкий свет омывал ее обнаженное тело. Глаза были неестественно широко раскрыты и устремлены неподвижно в одну точку. Я посмотрел в направлении ее взгляда. Из центра подушки, на которой всего несколько секунд назад лежала моя голова, торчала рукоятка большого кухонного ножа для резки хлеба. У меня внутри все похолодело, и я с трудом проглотил ком в горле.

Не знаю, сколько времени мы так стояли. Марсия, как загипнотизированная, согнувшись, смотрела на нож, я — на нее. Вдруг она выпрямилась и удивленно покачала головой.

— Почему не вышло? — прошептала она. — Ведь я все сделала так, как она задумала…

— Марсия?! — Я хотел позвать ее тихонько, но нервы не выдержали, и имя, вырвавшись, прозвучало как бранное слово.

Она повернула голову и взглянула на меня. Я увидел, как ее глаза наполняются ужасом.

— О нет! — простонала она и затрясла головой. — Не может быть! Ты же мертв!

— Марсия. — Вторая попытка была удачнее, на этот раз голос меня не подвел. — Послушай меня…

— Нет! — Она мотала головой все сильнее. — Я никого не стану слушать, ни одного из вас! Вы все мертвы, слышишь? — И вдруг заунывно пропела:

Птичка вестницей роковой
Ко всем женихам прилетала,
Гибель каждому из них
Загодя предвещала…

И снова заговорила нормальным голосом:

— Ральф был первым, и с ним все было просто. Он много выпил в тот вечер, и, когда мы поехали кататься, его так развезло, что он уснул в машине. И продолжал спать, когда я столкнула машину с обрыва.

— Как тебе удалось незамеченной вернуться в Палм-Бич, ведь от места происшествия до Палм-Бич не меньше пяти миль?

— Я вернулась пешком, — она как будто удивилась моему вопросу, — и потом, было темно, к тому же я надела парик с черными длинными волосами и очки с простыми стеклами. Даже если бы кто-нибудь и запомнил меня в таком виде, это не имело значения.

— А Кевин? — Я облизал внезапно пересохшие губы.

— Мне было абсолютно наплевать, что он лежал в постели с Соней, ведь я знала, что все равно он никогда не станет моим мужем. Но это было основанием для длительной душераздирающей сцены со слезами и упреками. А потом поцелуи и взаимное умиленное воссоединение и всепрощение. Шампанское и объятия. Я была неотразимо распутна в ту ночь, даже танцевала голая на столе, чтобы как следует раздразнить его. Надо было выманить его на балкон, и я придумала игру: он был тореадором, а я быком. Выбежав на балкон, я прислонилась спиной к балконным перилам лицом к нему и сказала, что настала пора для решающего удара. Он сделал выпад — в последний момент я отодвинулась. Не рассчитав, он наполовину перелетел через перила и повис, оставалось лишь взять его за ноги и перекинуть вниз.

— Но почему ты оказалась вся в ссадинах и царапинах на следующее утро?

— Он так кричал, — сказала она ровным спокойным голосом, от которого у меня пошли по коже мурашки.

— Но криком он не мог нанести вред твоему телу.

— Он ужасно закричал, когда я перебросила его ноги с балкона, и все продолжал кричать, пока летел вниз. — Губы у нее сложились в угрюмую усмешку. — Я подумала, может быть, ему стало бы легче, если бы я тоже хоть немного пострадала. Может быть, если я себя накажу, его крики исчезнут и перестанут сверлить мне мозг? Я била и царапала себя, но все напрасно.

— Почему ты должна была их убить, Марсия?