Том 8

После этого, шепнув друг другу несколько слов, братья, не дожидаясь нового нападения, сами бросились вперед. Волнующаяся толпа увидела, что они приближаются, двинулась прочь, но раньше чем замаскированные прошли ярд, у них с тыла заработали мечи. Раздались страшные проклятия, ноги нескольких воинов попали в расщелины между камнями, и они упали ничком. В смятении троих столкнули в воду — двое утонули в тине, третий еле добрался до берега, — остальные бежали с мола. Двое были убиты, трое лежали на земле, пробовали встать и начать биться, но полотняные маски спустились им на глаза, и их удары не могли попасть в цель, между тем длинные мечи братьев падали на шлемы и кольчуги, точно молоты кузнецов на наковальни. Наконец их противники, умолкшие и неподвижные, замерли навсегда…

— Назад! — крикнул Годвин. — Здесь мол слишком широк, и они могут обойти нас.

И д'Арси стали медленно отступать лицом к врагу. Остановились они против первого человека, которого, казалось, убил Годвин. Он лежал лицом кверху, с раскинутыми руками.

— До сих пор все шло хорошо, — с коротким смехом заметил Вульф. — Ты ранен?

— Нет, — ответил Годвин. — Только не хвались до конца битвы, их еще много, но они, конечно, не пройдут сюда. Дай Бог, чтобы у них не было копий или луков.

Он оглянулся: вдали от берега спокойно плыл серый, а на нем сидела Розамунда. Девушка видела все, потому что ее лошадь плыла немного наискось, и она сняла с шеи платочек и махнула им братьям. Они поняли, что она гордится их подвигом и благодарит святых за то, что они уже успели совершить такие деяния ради нее.

Годвин был прав: хотя предводитель давал суровые приказания своим людям, отряд не подходил близко к ужасным мечам, замаскированные искали камни, чтобы осыпать ими д'Арси. Но вокруг было больше ила, чем булыжников, а камни, служившие материалом для мола, оказались слишком тяжелы и велики. Воины нашли только несколько, бросили ими в д'Арси, но булыжники или не попадали в братьев, или не причиняли им большого вреда. Немного времени спустя человек, которого звали начальником, что-то сказал солдатам через своего помощника. Несколько воинов отбежали в заросли терновника и вернулись оттуда с длинными веслами.

— Они хотят бить нас веслами. Что нам делать, брат? — спросил Годвин.

— Сделаем все, что возможно, — откликнулся Вульф. — Впрочем, то, что случится дальше, теперь неважно, если только воды моря пощадят Розамунду. Вряд ли враги настигнут ее; после того как убьют нас, им еще придется отвязать лодку, сесть в нее и отчалить.

Вдруг Вульф услышал за спиной какой-то шорох. Годвин внезапно вскинул руки и упал на колени. Вульф отступил: человек, которого они считали мертвым, стоял живой и здоровый, держа окровавленный меч. Вульф кинулся на него и нанес ему несколько жестоких ударов; первый же из них отделил лезвие его меча от рукоятки, второй разорвал кольчугу и глубоко вонзился в его бок, на этот раз он упал, чтобы уже никогда не подняться. Вульф взглянул на брата — кровь заливала лицо Годвина, слепила его глаза.

— Спасайся, Вульф, мне пришел конец, — прошептал он.

— Нет, тогда бы ты не говорил, — и Вульф, обняв брата, поцеловал его в лоб. Он, как ребенка, поднял Годвина, подбежал к тому месту, где стояли лошади, и вскинул его на седло.

— Держись крепче! — крикнул он. — Держись за гриву и луку. Сохрани присутствие духа, мужайся, и я все-таки спасу тебя.

Накинув поводья на левую руку, Вульф вскочил на свою собственную лошадь и повернул ее. Прошло секунд десять, вооруженные веслами пираты, которые собирались к месту разветвления двух тропинок, вдруг увидели больших коней, безумно мчавшихся прямо на них.

На одном покачивался жестоко раненный человек со светлыми волосами, запятнанными кровью, держась руками за гриву и седло, на другом сидел воин Вульф с расширившимися глазами, с лицом, похожим на лик огня. Он потрясал своим кроваво-красным мечом и вторично в этот день выкрикивал:

— Д'Арси, д'Арси! Против д'Арси — против смерти!

Враги увидели братьев, закричали, столпились и подняли весла, чтобы встретить всадников. Но Вульф ожесточенно пришпорил коня, и, хоть путь был короток, тяжелые лошади, выдрессированные для турниров, уже неслись с огромной скоростью. Вот они близко. Весла качнулись в сторону, точно тростинки, засверкали мечи, и Вульф почувствовал, что ранен, но куда, не понял. Его меч тоже блеснул, блеснул всего раз, второго удара он нанести не успел — его противник упал, как пустой мешок.

Святой Петр! Они промчались через толпу. Годвин все еще качался в седле, а там вдали, приближаясь к берегу, серая лошадь боролась с волнами. Они пробились. Перед глазами Вульфа расплывалось красное пятно, ему казалось, будто земля поднимается им навстречу и все кругом пылает, как огонь.

Позади затихли крики, теперь слышался только один звук — конский топот. Потом и топот ослабел, замер в отдалении, и молчание и тьма окутали сознание Вульфа.

II. Сэр Эндрью д'Арси