Том 8

— Что до мистера Карстейрса, он уехал из Англии совершенно неожиданно, вы это, вероятно, знаете? — сказал Бобби, чувствуя, что уже добился ее расположения и теперь можно продолжить расспросы. Миссис Ривингтон помотала головой.

— Он уехал из Англии? Вот не знала. Мы довольно давно не виделись.

— Он вам не говорил, долго ли он собирался тут пробыть?

— Сказал, что недели две, а возможно, дольше — полгода-год.

— А где он жил?

— В «Савойе».

— И когда же вы его видели в последний раз?

— Недели три назад или, может быть, месяц. Точно не помню.

— Однажды он, кажется, ездил с вами в Стейверли?

— Совершенно верно! По-моему, тогда я и видела его в последний раз. Он позвонил и спросил, когда можно с нами увидеться. Он только что приехал в Лондон, и Хьюберт очень огорчился — на другой день мы уезжали в Шотландию, и еще нам предстоял обед в Стейверли и ужин в ресторане с ужасно неприятными людьми, от которых мы никак не могли отделаться, а Хьюберту очень хотелось повидать Карстейрса, тот ему очень нравится, и тогда я сказала: «Дорогой, давай возьмем его с собой к Бассингтон-Ффренчам. Они не станут возражать». Так мы и сделали. И они, естественно, не возражали.

Ей надо было перевести дух, и она замолчала.

— Он вам не говорил, что привело его в Англию? — спросил Бобби.

— Нет. А разве у него были на то какие-то причины? Ох, да, знаю. Мы думали, его приезд связан с этим миллионером, с его другом, жизнь которого так трагически оборвалась. Какой-то врач сказал ему, что у него рак, к он покончил с собой. Этот врач поступил жестоко, вы не находите? Такие вещи недопустимы. И ведь доктора так часто ошибаются. Наш доктор на днях сказал, что у моей дочурки корь, а оказалось, у нее что-то вроде потницы[33]. Я сказала Хьюберту, что придется поменять врача.

Не задерживаясь мыслью на том, что миссис Ривингтон меняла врачей, будто библиотечные книги, Бобби опять принялся ее расспрашивать.

— Мистер Карстейрс был знаком с Бассингтон-Ффренчами?

— Ох, нет! Но, по-моему, они ему понравились. Правда, на обратном пути он был совсем на себя не похож — такой угрюмый. Наверно, что-то из того, что там было сказано, его огорчило. Он, видите ли, канадец, и мне часто кажется, что канадцы так обидчивы.

— А что именно его огорчило, вы не знаете?

— Понятия не имею. Бывает, люди огорчаются из-за сущих пустяков, ведь правда?

— Он там не совершал прогулки по окрестностям? — спросил Бобби.

— Да нет же! Что за странная идея! — Она посмотрела на Бобби с изумлением.

Тогда Бобби попробовал выяснить другое.

— Там были еще гости? Он познакомился с кем-нибудь из соседей?

— Нет, никого, кроме нас и их. Но как странно, что вы спросили насчет прогулок…

— Да? — нетерпеливо подхватил Бобби, едва она на миг замолчала.

— Ведь знаете, он без конца расспрашивал об одном семействе, которое живет там поблизости.

— Вы не помните их фамилию?

— Нет, не помню. Не сказать, чтоб это была какая-нибудь особенно интересная личность.., какой-то доктор.

— Доктор Николсон?

— Мне кажется, именно эта фамилия. Мистер Карстейрс очень интересовался и самим доктором, и его женой, и когда они туда приехали.., словом — всем. Это так было странно, ведь он их совсем не знает, и обычно любопытство ему совсем не было свойственно. Но, может, он просто поддерживал беседу и не мог ничего придумать… Иной раз такое случается.

Бобби согласился, что да, случается, и спросил, как возник разговор о Николсонах, но этого миссис Ривингтон сказать не могла. Она выходила с Генри Бассингтон-Ффренчем в сад, а когда вернулась, остальные уже говорили о Николсонах.

До сих пор все шло как по маслу, Бобби выспрашивал миссис Ривингтон, не прибегая ни к каким уловкам, но тут она вдруг проявила любопытство.

— Но что вы, собственно, хотите узнать о мистере Карстейрсе? — спросила она.

— В сущности, я хотел узнать его адрес, — ответил Бобби. — Как вам известно, мы представляем его интересы, и мы только что получили немаловажную телеграмму из Нью-Йорка.., там, знаете ли, как раз сейчас довольно серьезные колебания курса доллара…

Миссис Ривингтон в знак понимания сокрушенно кивнула.

— Так что мы хотели с ним связаться, получить от него распоряжения.., а он не оставил нам свой адрес, — быстро продолжал Бобби. — А так как он поминал, что дружен с вами, я подумал, что у вас могут быть от него какие-нибудь известия.

— Да, конечно, — сказала миссис Ривингтон, вполне удовлетворенная объяснением. — Какая жалость. Но о своих поездках и намерениях он обычно говорит довольно неопределенно.

— Да-да, вы правы, — сказал, вставая, Бобби. — Что ж, прошу прощения, что отнял у вас столько времени.

— Ну что вы, — сказала миссис Ривингтон. — И к тому же так интересно было узнать, что, как вы сказали, Долли Мэлтрейверс действительно это сделала.

— Я ничего подобного не говорил, — сказал Бобби.

— Конечно, — адвокаты ведь так осторожны, разве нет? — сказала миссис Ривингтон и тихонько засмеялась эдаким кудахтающим смехом.