Читаем Том 8. Фабрика литературы полностью

Рассказ «Просветители», помеченный 1910–1912 гг., посвящен описанию жизни сеятелей идиотизма в старой деревне — церковникам; они, церковники, являлись, как доказывает автор, не только пропагандистами невежества, но и сами по себе представляли отменных невежд, пьяниц и преступников. Рассказ написан с прекрасным знанием старого сельского быта и, что еще важнее, с отличным пониманием душевных свойств русского народа. Вот один пример. Солдаты вернулись с японской войны. Родственники в свое время посылали им сухари, но солдаты ничего не получали. Обнаружилось, что священник Игнатий те солдатские сухари отчасти распродавал, а отчасти скармливал своим свиньям. На сходе, где выясняются эти обстоятельства, народ близок к самосуду над попом.

«Тогда Игнатий решился на крайнюю меру. Он быстро схватил в руку крест, поцеловал его и встал на колени… Толпа охнула. Мужики остановились… — Да что вы, господа старики? — взмолился староста. — Священный сан… крест господень… — Он сам опоганил свой крест! — хмуро отозвался рыжий… — Вставай, чего уж, — послышались голоса. — Как и не постращать тебя, батюшка! Вперед смирней будешь. Сухарики-то наши пропил да свиньям скормил… Перед богом ответишь!» В тот же день вечером поп Игнат напился — на радости своего избавления от народной расправы. И вдруг загорелась поповская баня. Поп, узнав о пожаре, не вышел из дома и даже не перестал пить, а его баню спасали те самые демобилизованные солдаты, сухарями которых он выкармливал своих свиней.

Рассказы «Старик», «Причина», «Портфель» и «Конфуз бригадира Филимонова» представляют меньшую художественную ценность, чем те рассказы, про которые мы упомянули выше, хотя и здесь — особенно в рассказах «Старик» и «Причина» — чувствуется талантливость автора.

Но наибольшее значение в сборнике имеет рассказ «Анка», написанный в 1937 г. Этот рассказ сделан с такой художественной силой, которая временами доводит читателя до содрогания.

Маленькая деревенская девочка Анка заболевает корью. Болезнь дает осложнение на глаза — и девочка слепнет… Проходят годы, Анка подрастает и, несмотря на слепоту, лицо ее делается прекрасным. Отец отдает Анку в няньки к кулаку — с харчей долой. Но кулацкая семья скоро сжила Анку со двора, и вот опять Анка идет в избушку своего отца. «Анка шагала за отцом, нащупывая палочкой дорогу. Она ничего не могла сказать ему. Ей давно уже внушили, что она слепая, „наказанная богом“, никому не нужна, что живет она на свете по милости и доброте зрячих». Отец Анки собрался уехать на Дальний Восток. Он отвез слепую дочь в город, оставил ее там на улице и скрылся. В городе Анка попадает в компанию беспризорников, под руководство девушки Кати. Анка зарабатывает тем, что поет на улице, а выручку у нее отбирают беспризорники — за это они кормят и одевают слепую, а Катя, как может, бережет слепую девочку и не дает ее никому обидеть… Идет время, полное событий, приключений, бродяжничества, мелких преступлений, но твердая и нежная воспитательная политика советской власти все более и более приучает беспризорных, слепых и несчастных подростков к труду и ученью.

Анка выросла в большую девушку. С детства она умела петь — то как нянька, то как нищенка, и теперь у нее образовался большой природный голос. Ее определили в школу учиться пению, и Анка стала известной знаменитой артисткой.

Однажды на одном заводе премировали лучших стахановцев. Шумными аплодисментами «встретили артистку Дроздову (Анку), известную по радио. Под руку с пианисткой она вышла на сцену. Чуть заметная связанность движений и безразличный взгляд артистки не ускользнули от внимательных зрителей». Катя Журавлева, бывшая беспризорница, а теперь бригадир монтажников, находилась здесь же, в зале заводского клуба. Она «не отрываясь, смотрела на артистку. Она мучительно вспоминала, где и когда она видела это лицо. Когда артистка произнесла: „Зачем тебя я, милый мой, узнала — русская песня“, — ее больно кольнуло в сердце. Мгновенно припомнились давно ушедшие дни, наполненные мраком… Она пыталась сидеть, заглушив волнение, но ей это не удалось… Она чувствовала только один голос — голос слепой нищенки Анки, поющей на базаре».

В великом искусстве засветило счастливое будущее для слепой нищенки Анки. Революция помогла, чтобы ущербленная слепотой девушка получила себе жизненную компенсацию в развитии своего дара пения.

В рассказах т. Ершова есть благотворное влияние двух русских классиков: Г. Успенского и Короленко; мы говорим именно про благотворное влияние, а не подражание. Рассказы, написанные до революции, отличаются жесткой и мучительной силой. Рассказы, созданные после 1917 года, уже смягчены лиризмом, — людей, вышедших из темных тупиков, уже касается теплый свет их будущей счастливой судьбы.

Новосибирское издательство поступило хорошо, издав сборник рассказов талантливого писателя.

О рассказах В. Козина

Перейти на страницу:

Все книги серии Платонов А. Собрание сочинений

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное