Читаем Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856 полностью

Как тут таланту вырасти,Как ум тут развернешь,Когда в нужде и в сыростиИ в холоде живешь!Когда нуждой, заботоюПосажен ты за трудИ думаешь, работая:«Ах, что-то мне дадут!»Меняешь убежденияИз медного гроша, —На заданные мненияГлупца иль торгаша.Преступным загасителемНебесною огня,Искусства осквернителемПрозвали вы меня.Пусть так!.. Я рад: губительноСтремленье ко всему,Что сердцу так мучительно,Что сладко так уму.Я рад, что стал похожееС бесчувственной толпой,Что гаснут искры божийВ груди моей больной,Что с каждым днем недавние,Под гнетом суеты,Мне кажутся забавнееПорывы и мечты…Я рад!.. О, бремя тяжкоеВалится с плеч….Скорей, скорей!.. мучители,Готов я променятьЗавидный чин художника,Любимца горних стран,На звание сапожника,Который вечно пьян.

Эта патетическая выходка отчаяния, благодаря хорошему голосу актера, была одобрена и повторена. По восторг публики достиг высшей степени, когда пропет был следующий куплет по случаю измены женщины, любовь которой доставляла поэту существенные выгоды…

Беда! Последняя беда!Она бранит и смотрит косо!За что?.. решите, господа,Вы мастера решать вопросы.А я так просто стал в тупик —За что Федора изменила?Ее курносый, старый ликЯ обожал что было силы.Карман не слишком теребил,Не говорил ей о морщинахИ так ревнив и страшен былУжасно при чужих мужчинах.Я угождать старался ей,Утех я доставлял ей многоИ даже пред свиданьем с нейЧитал романы Поль де Кока!

Раздался страшно потрясающий хохот; потом рукоплескания, крики «браво!», «фора!» Куплет был повторен четыре раза. Успех пиесы был обеспечен…

Пиеса не оправдала моих ожиданий: в том самом месте, где на положении поэта, изложенном выше, только что начиналась глубокая внутренняя драма, явился какой-то нелепый дядя из провинции с огромным брюхом и вывел героя из положения, на котором могла бы завязаться очень интересная и глубокая драма. Впрочем, благодаря толстому дяде и приведенному куплету пиеса не совсем упала…

За водевилем последовала самая интересная часть бенефиса — патриотическая драма «Русское национальное лекарство», сделанная из анекдота, который рассказывал Х.Х.Х. Как? Что такое? Неужели из такого анекдота можно сделать драму, да еще и патриотическую?

Ничего нет легче. Чтобы показать, как искусно умели пользоваться русские драматурги малейшим событием, которое казалось им годным к возбуждению в зрителях любви к отечеству, чувствительности и восторга к дарованиям автора, привожу разбор «Русского национального лекарства», напечатанный издателем газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа, вскоре после бенефиса, — разбор, из которого можно видеть содержание драмы, а также короче ознакомиться с остроумием издателя.

(Рассказ a la Кони с каламбурами, дикими суждениями, высокопарным вздором и частыми указаниями на свои собственные труды.)

Наконец драма при громких рукоплесканиях, криках восторга и вызовах была кончена. Занавес упал, и, когда чрез четверть часа снова взвился и взорам нетерпеливой публики предстал кабинет журналиста, сердце мое сильно забилось, и я чуть устоял на ногах. Положение автора, который смотрит на свою пиесу в первый раз, необъяснимо. В ложе, куда скромность заставила меня перейти в сопровождении нескольких друзей, различно толковали об этом положении. Остроумный издатель газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа, заметил, что, когда играют вашу пиесу, вы чувствуете то же, как будто вас секут, и начал с таким жаром, с такою энергическою твердостью доказывать свое положение, которая могла подать подозрение, что он говорит по опыту.

Но я ничего не слушал и не слыхал. Глаза мои были прикованы к сцене…

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.А.Некрасов. Собрание сочинений в пятнадцати томах

Похожие книги