Том 8. Труженики моря

— Вот каков у меня зятек! Здорово же он сражался с морем: весь в лохмотьях! Ну и плечи! А что за лапы! До чего же ты хорош!

Грас подбежала к Дерюшетте, чтобы поддержать ее. Дерюшетта потеряла сознание.

II Сундучок

С рассветом весь Сен-Сансон был на ногах; сюда уже стекались и жители порта Сен-Пьер. Воскрешенье из мертвых Дюранды произвело на острове не меньше шума, чем на юге Франции чудеса Салеты. На набережной толпился народ; люди сбежались поглядеть на трубу, высившуюся над лодкой. Каждый хотел рассмотреть ее получше и хотя бы прикоснуться к машине, но торжествующий Летьери, еще раз, уже при дневном свете, осмотрев машину, поставил в лодку двух матросов и велел им никого близко не подпускать. А между тем труба являла собой предмет, достойный созерцания. Все были поражены. Имя Жильята не сходило с уст. Люди толковали о нем и соглашались, что прозвище «Лукавец» к нему подходит; все хвалебные речи оканчивались фразой: «Не очень-то приятно терпеть на острове людей, способных на подобные дела».

С улицы видно было, что месс Летьери сидит за столом перед окошком и пишет, поглядывая то на бумагу, то на машину. Он так углубился в свое занятие, что лишь раз сделал перерыв, позвав Дус и спросив ее, как чувствует себя Дерюшетта. Дус ответила:

— Барышня встала и вышла.

— Очень хорошо, пусть подышит свежим воздухом, — сказал месс Летьери. — Ей стало дурно ночью от духоты. Слишком много народу набилось в комнату, а окна были закупорены. К тому же такая неожиданность, такая радость. Да, муженек ей попался завидный!

И он снова принялся писать. Он уже подписал и запечатал два письма, адресованные к самым известным хозяевам верфей в Бремене. Теперь он запечатывал третье.

Шум колес, донесшийся с набережной, заставил его повернуть голову. Он выглянул в окно и увидел, как на повороте дорожки, ведущей к «Дому за околицей», показался мальчик с тачкой. Он направлялся в сторону порта Сен-Пьер. На тачке лежал обитый желтой кожей сундучок в узорах из медных и оловянных гвоздиков.

Месс Летьери крикнул мальчику:

— Ты куда, мальчуган?

Мальчик остановился и ответил:

— На «Кашмир».

— Зачем?

— Отвезти сундучок.

— Захвати тогда и мои письма.

Месс Летьери, выдвинув ящик стола, вытащил обрывок бечевки, связал крест-накрест все три только что написанных письма и бросил пакет мальчику, — тот поймал его на лету обеими руками.

— Скажи капитану «Кашмира», что письма от меня и что я прошу его о них позаботиться. Я посылаю их в Германию, в Бремен, через Лондон.

— Мне не придется разговаривать с капитаном, месс Летьери.

— Почему?

— Потому что «Кашмира» нет у набережной.

— Как так?

— Он на рейде.

— А, правильно. На море волнение.

— С корабля пошлют лодку; я могу только со старшиной на шлюпке поговорить.

— Вот и передай ему письма.

— Хорошо, месс Летьери.

— Когда отплывает «Кашмир»?

— В двенадцать.

— В полдень поднимается прилив. Придется идти против волны.

— Зато ветер попутный.

— Видишь это, мальчуган? — спросил месс Летьери, указав пальцем на трубу машины. — Наплевать ей на ветер и прилив.

Мальчик сунул письма в карман и покатил тачку, продолжая свой путь к городу. Месс Летьери позвал:

— Дус, Грас!

Грас приотворила дверь:

— Что вам угодно, месс?

— Войди и подожди.

Месс Летьери взял листок бумаги и стал писать. Если бы Грас, стоявшая за спиной Летьери, пока он писал, была любопытна, то, вытянув шею, она прочла бы через его плечо следующее:

«Я пишу в Бремен насчет леса. Целый день буду возиться с плотниками, которые придут договариваться о работе. Постройка корабля пойдет у нас быстро. А ты ступай к декану за разрешением. Я хотел бы сыграть свадьбу как можно скорее, самое лучшее — сегодня. Я занят Дюрандой, ты займись Дерюшеттой».

Поставив число и подписавшись: «Летьери», старик сложил записку вчетверо и, даже не запечатывая, протянул Грас:

— Отнесешь Жильяту.

— В «Дом за околицей»?

— Да.

КНИГА ТРЕТЬЯ ОТПЛЫТИЕ «КАШМИРА»

I У маленького залива, возле самой церкви

Когда в Сен-Сансоне много народа, значит в порту Сен-Пьер безлюдье. Любопытное происшествие в какой-нибудь части острова подобно всасывающему насосу. Новости в захолустье быстро облетают все уголки; пойти взглянуть на трубу Дюранды под окнами дома месса Летьери — вот о чем с самого раннего утра только и думал каждый гернсеец. Все другие события померкли. Толков о смерти декана Сент-Асафа как не бывало; совсем забыли о его преподобии Эбенезере Кодре, о его неожиданном богатстве, о его отъезде на «Кашмире».