Том 8. Усадьба Ланиных

Лелио. Я исходил за это время тысячи дорог, долин и гор. Воздух пустынен всюду, редок, одинок. И везде свет этот, бледные туманы и опаловые облака, луч солнца, прорывающийся на мгновение, все пронизывающий, опять скрывающийся. Лишь орлы клекочут, иногда доносится как будто пение. Мне сказали, это из областей Рая. Но тотчас же я опять не слышу ничего, и начинается мое томление над бесплодными утесами.

Филострато. Иногда со мной бывает – я подымаюсь на скалу, и вдруг оттуда открывается мне даль, голубоватая и светлая, нездешние моря, синие долины, виноградники и колокольни, как бы в той стране, которую мы оба любили в жизни. Все преображено и очаровано. На мгновение я ее увижу – и опять: туман, утесы, редкий свет и путь.

Лелио. В этом – наказание, в этом – кара наша. Я не услышу музыки, ты не увидишь дивных образов…

Филострато. Никогда?

Лелио. Не знаю. Если верить… Если идти и добиваться…

Филострато ничего не отвечает. В задумчивости несколько замедлились они, отстают от остальных Тропинка поворачивает. С выступа скал свесился цветущий вереск Выше – тонкие стволы, зеленые вершины южных сосен Тихо. Мягкий луч пробившегося солнца Пахнет разогретой хвоей, смолами, фиалками.

Филострато. Сядем, отдохнем немного.

Лелио. Охотно.

Опускаются на траву. Солнце долее обычного пускает в них стрелу. Просвет лазури

Филострато. Как тихо. Как тепло! Опять напоминает землю. Фиалка тянется. Звенит под ветерком кусок полуоторванной кожуры на сосне. И ящерица выползла. Все греется.

Лелио. Ты и на земле любил все теплое, живое.

Филострато. Розовые пальцы девушки, жумчужина, цветок, прозрачный налив яблока, златистый мед (прислоняется головой к утесу). Как томно!

Лелио. Постой… постой… Да кажется, тут недалеко (настораживается. Мучительно напрягает слух. В изнеможении падает). Нет, ничего, опять пригрезилось.

Филострато. Друг, отдохнем.

Лелио лежит неподвижно. Солнце все еще прячется, и пригревает их. В далеком дуновении ветерка налетает светлый дух Ариель.

Ариель. Сон, смежи усталые веки странника!

Сон, обними нежностью души бесприютные!

Сон, пролей мир ласки в сердце, в сердца.

Сон исполняет повеления. Тени уснули и просветлели их лица, разгладились морщинки Ариель в своей радуге продолжает полет. Маленький спутник его кладет около Лелио свирель и улетает. Через некоторое время оба просыпаются…

Филострато. Сон был сладок. Кажется, впервые я заснул здесь так.

Лелио. Да, милый сон.

Филострато. Я снова видел землю, нашу жизнь, ее очарование и беды, любви и заблуждения, нашу с тобой дружбу, путешествие, мечтания – весь тот туманный путь, что мы прошли. Люция склонялась надо мной, меня любившая. Как верная подруга.

Лелио. Знаю. Помню. Где теперь она?

Филострато. Вряд ли суждено нам встретиться.

Лелио. Почему?

Филострато. Ее душа в областях высших.

Лелио. Да, так. Возможно.

Филострато. Вся она пылала огнем любви.

Лелио(задумчиво). Огнем любви.

Филострато. И страдала.

Лелио. Ведь ты любил ее.

Филострато. Но не так, как надо, но не так…

Лелио(улыбаясь). Розовые пальцы девушки, жемчужина, цветок, прозрачный налив яблока, златистый мед. (Замечает свирель.) Откуда? В первый раз вижу тут (нагибается, подымает). Свирель из тростника…

Филострато. Хороший знак! (Оглядывается). Смотри, сколько здесь появилось анемонов, пока мы спали. (Срывает несколько цветков.)

Лелио. Пора, однако. Надо трогаться. Опять в наш путь, опять вдвоем, вдвоем. Теперь нам будет веселей, я развлеку тебя.

Наигрывает. Тропинка снова камениста, снова в гору. На одном из поворотов Филострато приближается к обрыву.