118–120.
131-132. Глубина крови все растет, пока не доходит до места, где терзаются тираны, погруженные до самых ресниц.
135.
137.
139. Т. е. – Кентавр вернулся обратно, исполнив свою миссию.
9.
10.
19. А там начинается уже третье кольцо седьмого круга.
48. Намек на III книгу Энеиды, где рассказывается, что когда Эной сломал кустик на могиле Полидора, оттуда потекла кровь.
58.
63. Преданностью и энергией возбудил ненависть гвельфов, откуда и явились клевета и смерть.
64. Зависть. По другим – Римская Церковь.
68. Август – Фридрих II. «Из уважения к Октавиану всех императоров называют еще Августами».
73. Клянусь моей новой жизнью здесь («новыми корнями этого дерева», т. е. самого себя).
84. В третий раз поэт сочувствует осужденным: 1) Когда Вергилий рассказывает о тех, кто в Лимбе (IV, 40); 2) Паоло и Франческо (V, 142). Быть может, здесь сочувствие вызвано тем, что Пиер делле Винье погиб из-за зависти – мотив очень личный для Данте, как личен был и мотив любви.
89. В узловатые, искривленные деревья.
102. В подл. – «окно», отверстие.
118.
127.
133. Эти слова произносит дух, заключенный в кустике, куда кинулся Якопо да Сайт Андреа, сын богатейшей женщины, у которой было шесть мужей. Мать оставила ему наследство двух богатейших фамилий. Полагают, что Эццелино приказал убить его в 1239 году. Знаменитый расточитель, как видно из следующих анекдотов. Он поджидал несколько человек на пир у себя на вилле и так как гости запаздывали из-за ночной темноты, приказал поджечь несколько соломенных хижин вдоль дороги, частью, чтобы едущие не заблудились, частью, чтобы выказать им знак веселого настроения и дружеского приема. Однажды подобно Нерону он захотел видеть большое пламя и поджегши виллу, принадлежавшую ему, наблюдал издалека, как она горела. Плывя в Венецию, пускал по воде для забавы золотые и серебряные монеты и развлекался тем, что смотрел, как они делают рикошеты.
143. Одни считают, что в кустике был заключен дух Рокко ди Моцци, растратившего все свое имущество, и повесившегося. – Другие – что это судья, который повесился в собственном доме, подавленный отчаянием за несправедливо вынесенный им приговор.