Том 8. Вечный муж. Подросток

Михайловский первый обратил пристальное внимание на „Заключение“ „Подростка“ и на рассуждение о дворянстве, в нем содержащееся. Впоследствии, вероятно, не без влияния Михайловского, „Письмо“ Николая Семеновича стало восприниматься изолированно от романа как самостоятельное публицистическое высказывание. Некоторые положения из „Заключения“ были использованы H. H. Златовратским в повести „Золотые сердца“ (1876). Одна из героинь, Катя, дочь помещика и крепостной, названа „дитя «случайной семьи»“.[295] Другое действующее лицо той же повести, Петр Петрович Морозов, случайный помещик из разночинцев, человек, знающий сельское хозяйство и умеющий вести его, но совершенно равнодушный ко всем выгодам и доходам, на упрек своего собеседника-дворянина в равнодушии к судьбе своей родины, к культурному наследию, выработанному прошлыми поколениями дворянства, возражает: „Вместо ответа я бы спросил: помешали ли эти культурные традиции спустить «с веселой торопливостью» выкупные свидетельства и богатые имения в руки кулаков? Помогли ли они удержать оранжереи, парки, фруктовые сады, английские фермы и тому подобные культурные насаждения?“.[296]

Здесь формула Достоевского, вероятно, воспринятая Златовратским из очерков Михайловского, уже изменила свое содержание и обозначает не нравственное, идейное, а экономическое перерождение дворянского класса.

Еще дальше в субъективном истолковании идей „Подростка“ пошел Гл. И. Успенский в очерках „Из разговора с приятелями“.[297] В этом произведении Успенского нашла отражение тема „благообразия“ и „неблагообразия“ русской жизни, поставленная в „Подростке“, а в одной из глав журнальной редакции очерков прямо упоминается Достоевский, который, как кажется Успенскому, слишком высоко оценил дворянство, сделав его носителем жизненного „благообразия“. „Вопреки уверениям г-на Достоевского, — пишет Гл. Успенский, — который в одном из своих романов сказал, что «благообразие» вообще встречается на Руси в привилегированном сословии, я думаю как раз наоборот: оно всё целиком сосредоточено в нашем крестьянстве… не забывай, что интеллигенцию я исключаю…“.[298] Такая интерпретация мыслей Достоевского не вполне точна. В „Подростке“ говорится о „законченных красивых формах“, о „завершенности“, о выработанных „формах чести и долга“, принадлежавших русскому дворянству в прошлом, но вовсе не о „благообразии“, которого ищет Аркадий Долгорукий и которого, по Достоевскому, современное дворянство лишено. Носителем же этического благообразия является в романе Макар Долгорукий, крестьянин, и в этом отношении между идеалами Гл. Успенского и Достоевского были возможны точки соприкосновения, хотя положительный герой Достоевского провел свою жизнь не вблизи „ржаного поля“ (как крестьяне Успенского), а странствуя по святым местам.[299]