Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом

Тогда я не решился попросить развёрнутых разъяснений у Лесника. Но, зная, что о нём ходила молва как о деревенском колдуне, принял его ответ на веру, даже не задавшись вопросом, почему Голос из моего сердца и из моего сна так похож на голос самого Лесника. Вот и теперь, услышав этот Голос, я будто вернулся в отчий дом. А дальше… Может быть, я вновь заснул, как засыпал тогда в далёкой хате на Кавказе, и всё сказанное в дальнейшем мне просто снилось. А может быть, и не приснилось то мне, но произошло всё наяву, как произошли наяву те мои удивительные сны? Кто знает! Зачастую мы живём во сне и спим в жизни.

* * *

– Что же, расскажу я тебе ещё раз об этом. Хотя ты и слышал о том уж не раз!

Свершая пути свои на поприще исканий, приходит душа на бытню человеческую. Имя ей – Суверть. Это некий водоворот, подхватывающий души и несущий их, чтобы в конце концов разбить о дно и тем самым вернуть их однажды туда, откуда они отпали. Дно это – Вечность. И возвратиться души должны сюда же.

Попадают души в водоворот этот, и начинается их долгая веха вращения. А насколь долга она? Век! Сто вёрст! Сто человеческих вёрст, на несколько оглавков разделённых. Заканчивается век человеческий рождением Светоча. Уходит в Свет человек и тут же благодатью Божьей на землю проливается. Так что и здесь он, и не здесь уж. Везде и нигде. С Богом, но так же бесконечно далеко от него. Но это потом. А поначалу…

Поначалу, придя на бытню человеческую, души в своей сути больше звери, чем люди. Оттого и зовут их быдлом. Как и начальный оглавок Века человеческого (Быдло). Эти души зверски голодны. Голод застилает их взор, притупляет чувства. И помыслы все у быдла – голод этот терзающий утолить. Есть у них своя ценность, определяющая их жизненный уклад. Ценность эта – кусок! За него битва быдла происходит. Вокруг него вся жизнь их крутится. Кусок – знамя их и бог в том числе. Человек – тот голову в Небеса поднял и чает там обрести то, чем пожар души своей потушить можно. Но и у быдла огонь в душе палит, сушит её. И быдло, как всякая душа, стремится пожар тот затушить. Только куском. И вот в поисках куска насущного, он же «святой кусок», и проводит свою жизнь быдло. В битве за кормушку. Интерес его там, где едой запахло. Оттого-то взор быдла всегда себе под ноги устремлён. В землю упирается, никогда от неё не отрывается.

А кто на этот кусок позарился, того быдло загрызёт и заклюёт до смерти. И сражается быдло за свою кормушку самоотверженно и самозабвенно. Зарится же на «святой кусок» каждый, кто просто рядом оказался. Этого уже вполне достаточно, чтобы его во враги записать.

Нельзя назвать этих полузверей-полулюдей глупыми. В битве за кусок они весьма изобретательны! И по-своему умные, точнее – хитрые. Но много ли узришь, смотря в землю? Отнюдь! Оттого и ограниченны они. Сужены куском же своим, кормушкой.

Только не утоляет голода кусок. Палит в душе так же, если не ещё больше! Сколько бы ни съел ты, сколько бы в дом добра не натащил. Добро ведь тоже кусок! И терпит душа поражение куском. Ненадёжен он. Как в прорву пролетает, а душе нет и нет облегчения.

Верится Суверть! Зреет душа. И дозревает она до следующего оголовка – Вжаданья. Тут к человеку идущий утоляет голод звериный. А душа горит, пылает! Чем тушить пожар тот? Отрывает взор душа от земли. А вокруг… Вокруг столько всего! И бросается душа в мир с головой, чтобы вобрать в себя это море впечатлений – замет. Именно они, заметы эти, по чаянию души должны успокоить её, пожар бушующий потушить. Жаждет душа получать всё новые и новые заметы. Устремляется человек в мир. И нужны ему новые и новые места, а значит, и новые путешествия, новые открытия, новые знакомства, новые и новые любовники. Ещё чуть-чуть, ещё немного – и успокоится душа!

Но вот ты уже и обошёл полмира, вот ты уже устал от бесконечно новых лиц в твоей жизни, вот давно тебя перестали радовать бесконечные твои любовники. А в жизни пустота! И такая же маета. Нет, не гасят пожар новые заметы. Не утоляют жажду душевную. И появляется у тебя подозрение, что не в силах впечатления утолить жажду, тебя мучающую, ненадёжны они. Зато деньги! Вот сила, перед которой склоняется всё и вся! Они смогут погасить пожар душевный!

И начинается следующий оголовок вехи восхождения к человеку – оголовок Мошны. Ценность тут – злато. Оно знамя тех, кто оголовок сей проходит. Вокруг злата жизнь их, для него. Хотя и кажется им, что оно для них. А нет! Золото манит! Золото, как всегда, обманет! Как всегда! Крутятся тут торговцы, дельцы да купцы. Насыщаются златом. Поедают, поедают и поедают его. А насытиться не могут. И злато пусто. Горит ещё пуще. Жжёт душу! Нет успокоения, хотя денег море! Воистину богатые тоже плачут!