Том 84. Полное собрание сочинений.

У меня в моей жизни ничего нового нет. Окончил все письма, записал кое-что, но ни к какой пристальной работе не приступил. Нынче утром пришел Дунаев с известием, что Брашнин⁴ умирает и желает проститься. Я пошел к нему. Он вероятно нынче завтра умрет, — водянка захватила уже ребра. — И мы так славно, серьезно, просто, трогательно простились, до скорого свидания.

Вчера был у меня Американец, богатый молодой торговец хлопком и джентлемен.⁵ Он близок с министром внутренних дел америк[анским]⁶ и обещал мне узнать и дать знать об условиях поселения Духоборов. — Что то Ухтомский? Решится ли?⁷ Как ты живешь? Приятно ли тебе? Я очень боялся за твой переезд ночью при твоем нервном возбуждении. Иногда бывает хуже от желез[ной] дор[оги], а иногда усыпляет.

Как было с тобой? Целую тебя, пока прощай.

Л. Т.

На конверте: Петербург. Надеждинская, № 18, кв. Берс. Графине С. А. Толстой.

Письмо не застало С. А. Толстую в Петербурге и вернулось по почте назад в Москву. С. А. Толстая ездила в Петербург на четыре дня на симфонический концерт Танеева.

¹ 21 марта.

² Дочери Федора Львовича Сологуба (1848—1898) — Вера (в замужестве Левшина) и Елена (ум. 1933 г.).

³ Сестры C. Н. Трубецкого — Варвара (в замужестве Лермонтова) и Елизавета (в замужестве Осоргина).

⁴ Иван Петрович Брашнин (1826—1898). См. т. 88.

⁵ Сведений не имеется.

⁶ Министром внутренних дел в США с мая 1897 г. был Корнелиус Н. Блисс.

⁷ Письмо Толстого в «С.-Петербургских ведомостях» о помощи духоборам напечатано не было. Кн. Э. Э. Ухтомский был редактором этой газеты. См. прим. 2 к п. № 688.

704.

1898 г. Апреля 29. Гриневка.

Посылаю Сашино письмецо.¹ Шпинат и яблоки получили. Очень благодарны. Жаль, что ты не написала, как доехала. Ты очень была нервна, уезжая.² Я здоров, только удивительно, или скорее не удивительно слаб для своих 70 лет. Делаем кое-какие распоряжения; сейчас 3 часа, хочу съездить в Никольское.

До свиданья. Пишу не совсем уверенно, что письмо дойдет, Соня говорит, что посланный ненадежен. Из Черни б[ыли] нынче 3 письма и объявленье на посылку. Из Москвы только узнали по Сашиному письму. Целую тебя, Дору и Леву.

Л. Т.

Писать ничего не пишу, кроме некот[орых] мыслей, кот[орые] мне показались интересными. Но я доволен и спокоен.

Илюша вчера ездил к Проташ[инскому],³ к[оторый] протестует против столовых в его участке.

На конверте: Московско-Курской ж. д. Козловка-Засека. Графине Софье Андревне Толстой.

22 апреля Толстой вместе с женой уехал в Гриневку, имение сына Ильи Львовича; после отъезда оттуда С. А. Толстой 27 апреля Лев Николаевич остался там с целью организации столовых для населения, пострадавшего от неурожая.

¹ Письмо А. Л. Толстой со шт. «Москва. 25 апреля».

² См. запись в Дневнике Толстого под 27 апреля 1897 г., т. 53.

³ Алексей Алексеевич Проташинский — помещик Мценского уезда, земский начальник.

705.

1898 г. Апреля 30. Гриневка.

Милая Соня,

Я написал тебе несколько слов в Ясную с карточкой от Саши, но вероятно тебя это уже не застало. Вчера получил твое доброе письмо¹ из Ясной. — Я чувствую себя хорошо, — не так слаб, как был при тебе, но и не так бодр, как бы желал и как бываю. Почти ничего не писал. Вчера ездил в Никольское, где окончательно устроил столовые, и к Вариньке.² Она хлопочет, убирает дом. Ее Таня³ сидит в своей комнатке и читает. Мы просидели с Сережей более часа, она так и не вышла. Муж ее⁴ тут, но не был дома; поехал в село закупать керосин, гвозди. Насколько Варенька ясна, настолько темны ее дети.

Илюша по случаю протеста Проташинского против столовых ездил 3-го дня во Мценск, в заседание красного креста, а вчера в Орел к Губернатору,⁵ от к[оторого] получено разрешение на столовые. Видел Стаховича, к[оторый] хочет в субботу приехать сюда. Нынче он уехал с Андрюшей на ярмарку. Соня старательно занимается помощью, но не совсем основательно, так что, для добросовестности исполнения перед жертвователями их поручений, я рад, что приехал сюда.

Был 3-го дня в Лапашине,⁶ где тоже надо открыть столовые. Нынче поеду через Бастыево,⁷ где отдам это письмо, опять в сторону Спасского,⁸ где устрою столовые. Муки всё не купили. Жду ответа из Воронежа.

Здесь мне во всех отношениях очень хорошо. Все мне приятны, и большие и дети. Илюша дома гораздо лучше, чем вне его.

Из Москвы ничего не знаю. Кажется, больше недели. И так покойно. Только про детей, в особенности про дочерей, хотя бы с их зубами, хочется знать. Теперь ты будешь писать. Нынче я утро писал письма, очищал старые, боясь, что явятся новые требования ответов.

Ну, вот всё существенное, кажется, написал. Просьбы мои к тебе следующие: