Том 84. Полное собрание сочинений.

Текст Толстого на обратной стороне обращения В. Данилевского от Харьковского общества распространения в народе грамотности.

¹ Елизавета Адамовна Олсуфьева. Повидимому, предполагалась поездка М. Л. Толстой с Е. А. Олсуфьевой за границу.

² От 2 ноября.

³ Василий Яковлевич Данилевский (1852—1939) — физиолог, профессор Харьковского университета. В письме, с почт. шт. 25 января, Марья Львовна сообщала С. А. Толстой: «В вагоне с нами ехал Данилевский».

1895

629.

1895 г. Января 2 или 3. Никольское-Обольяново.

Вот уже мы вторые сутки здесь, милой друг Соня. Доехали мы так хорошо, что жалко было приехать. Здесь были Ад[ама] Ва[сильевича]¹ именины и были гости: Олсуфьевы Васильевны,² Левицкий,³ Маклаков дядя,⁴ Апраксины⁵ и учителя,⁶ священник ⁷ и оба сына. Нас приняли очень радостно. Ан[на] Мих[айловна] лежит от расстройства желудка, но бодра и разговорчива и очень сокрушается о том, что Митя не разделяет ее убеждений и предпочитает Алекс[андра] III Александру II. — Я нынче чувствовал себя вялым и ничего не работал, только читал, разговаривал и походил. Таня что-то, здесь мне показалось, очень худа. Мож[ет] быть, это от контраста с Лизой.⁸ Теперь 12-й час, они еще сидят, а я ушел наверх, куда меня перевели. То я был внизу, и там было холодно. Готовят нам точно также, как дома, и овсянка есть. — Что делается у вас? Пиши нам. Что Лева? продолжает ли быть более бодрым, каким он мне казался предпоследние дни? Ты и все остальные? Маше я хочу написать, чтобы она не худела также, как Таня, и была такая же, как была последнее время. — Мне очень хочется здесь написать нечто, давно задуманное,⁹ но видно это не в нашей власти, и нынче я был дальше от возможности писанья, чем когда нибудь. Если будут письма интересные и важные, или и газеты, и книги, то пересылайте сюда.

Прощай пока, целую всех вас.

Л. Т.

¹ Гр. Адам Васильевич Олсуфьев (1833—1901) — хозяин имения.

² Так в семье Толстых называли Олсуфьевых не-графов в отличие от графов Олсуфьевых. Речь идет о дочерях Василия Александровича Олсуфьева.

³ Рафаил Сергеевич Левицкий, художник.

⁴ Брат окулиста — Сергей Николаевич Маклаков.

⁵ Виктор Владимирович Апраксин — бывший орловский губернский предводитель дворянства; был женат на Александре Михайловне Пашковой.

⁶ Учителя школы, организованной Олсуфьевыми: Ефрем Андреевич Березкин и Егор Егорович Корольков.

⁷ Руф Александрович Веселовский.

⁸ Елизавета Адамовна Олсуфьева (1857—1898).

⁹ Быть может, речь идет о замысле автобиографической драмы «И свет ко тьме светит».

* 630.

1895 г. Января 7. Никольское-Обольяново.

Лошади поданы, 10-й час утра. Спешу написать тебе хоть неск[олько] слов. Мы благополучн[ы]. Таня худа. О тебе очень сожалел. Надеюсь, что теперь прошла твоя тревога. Ответа на телегр[амму]¹ еще не получили. Вчера была суета — ёлка. Но вообще тихо, ровно. Я немножко писал свой рассказ² и неконченный прочел им, а теперь опять взялся за свой Катихизис.³ Целую тебя, Леву, Машу, Анд[рюшу], Мишу, Сашу и верно уж здорового Ваню, я думаю про него.

На конверте: Москва. Хамовники, 15. Графине Софье Андревне Толстой.

Письмо не окончено; по почте оно не шло.

¹ Телеграмма эта неизвестна.

² «Хозяин и работник».

³ «Христианское учение». См. т. 31.

631.

1895 г. Января 8 или 9. Никольское-Обольяново.

Я просил Таню написать вам с М[ихаилом] Ад[амовичем], но и самому хочется, хотя особенного писать нечего. Здесь много гостей соседей, кот[орых] видишь только за repas,¹ а наверху сидишь в одиночестве и утром, и вечером. Погода превосходная три дня, и я много хожу. Нынче ходил за 6 верст к Левицким с Нерадовским,² хотел и назад итти, но за нами прислали сани. Таня перестала быть так худа, и спит хорошо, я совершенно здоров, но пишется мало. Здесь две Майндорф³ — девицы, одна, кот[орая] нравилась тебе, Лева, слабая, малокровная, и другая, старшая, добродушная и простая. Читал твою Paix du coeur⁴ и мне не понравилось, — слишком искусственно. Как хорошо, что страх твой за Ваню был напрасен, но как нехорошо, что ты предаешься таким страхам.⁵ Видно, хорошо, что у старых родителей-матерей нет детей, а то они, — матери, умирали бы от страхов до старости. Мне всё здесь хорошо, исключая того, что я должен воздерживаться от высказыванья всех своих мыслей.

Третьего дня был в больнице на операции — палец отрезали на ноге отмороженный. Мне очень жаль, что я не видал Илью, зачем он приезжал? Мы здесь как будто ближе от Москвы, чем в Ясной, а письма получаем гораздо реже. Давно не знаем о вас. Напиши поподробнее о всем важном: здоровьи Левы, твоем душевном состоянии и поведении мальчиков. Хотя и скоро вернемся теперь, а всё хочется знать. И недостает этого.

Я всё это время вял, и не идет работа, и я начинаю огорчаться этим и потом себя стыжу за это. Если нет сил и охоты писать, то значит и не нужно. Только бы жить получше, т. е. не делать худого, а это важнее всех писаний.