Том 9

Пресловутый полицейдиректор Штибер приехал сюда несколько дней тому назад из Берлина в сопровождении полицейского лейтенанта Гольдхейма и советника уголовной юстиции Нёрнера со специальной миссией установить связь между «пороховым заговором» в Ротерхайте и заговором «калабрийских шляп» в Берлине {См. настоящий том, стр. 27–30. Ред.}. Я знаю из частной информации, что названные лица собрались в Кенсингтоне, в доме Флёри и что бывший торговый служащий Гирш также присутствовал на этой встрече. На следующий день этот Гирш имел тайное свидание с русским консулом г-ном Кремером. Если ваши читатели помнят мою статью о кёльнском процессе[85], они сразу заметят, что за работу принялись те же самые люди, которые состряпали кёльнское дело.

В субботу, 23-го сего месяца, начался судебный процесс: перед полицейским судьей на Боу-стрит, г-ном Генри, предстал г-н Хейл, владелец фабрики ракет в Ротерхайте, на которую правительством был наложен арест. В этот день судебные прения вращались лишь вокруг вопроса о том, являлись конфискованные взрывчатые материалы порохом или нет. Г-н Генри, откладывавший свое решение до вчерашнего дня, сейчас объявил, вопреки мнению известного химика, г-на Юра, что эти материалы являются именно порохом. В соответствии с этим он оштрафовал г-на Хейла на 2 шилл. с каждого фунта пороха, обнаруженного у него сверх разрешенной законом нормы, причем этот излишек равнялся 57 фунтам. Затем У. Хейл, его сын Р. Хейл и Дж. Бойлин были подвергнуты судебному допросу по обвинению в том, что в период с 13 сентября 1852 по 13 апреля 1853 г. они в разное время изготовили или приняли заказы на изготовление нескольких крупных партий ракет. Правительственный поверенный г-н Бодкин заявил, что г-н У. Хейл несколько раз безуспешно обращался к английскому правительству с предложением о продаже своих ракет, что с октября 1852 г. у него было занято большое количество рабочих, из которых часть являлась эмигрантами, что весь процесс производства хранился в величайшей тайне и что отчеты таможенного ведомства о перевозках опровергают утверждение г-на Хейла, будто он вывозил свои ракеты через таможню. В заключение г-н Бодкин заявил:

«Стоимость ракет, найденных у г-на Хейла, оценена в одну— две тысячи фунтов стерлингов. Откуда взял он эти деньги? Ведь совсем недавно г-н Хейл был банкротом и освободился от банкротства, выплатив лишь 3 шилл. за каждый фунт долга».

Сержант сыскной полиции Дж. Сандерс сообщил, что им было захвачено «1543 заряженных ракеты, 3629 ракетных головок, 2482 ракетных остова, 1955 незаряженных ракет, 22 железных ядра, 2 инструмента для взрыва ракет». Вызванный вслед за тем в качестве свидетеля г-н Уцнер сообщил, что он в течение 15 лет служил офицером прусской артиллерии и во время венгерской войны был штабным майором. У. гг. Хейлов он работал по производству ракет в Ротерхайте. До поступления на фабрику он сидел пять — шесть месяцев в Мейдстонской тюрьме за кражу, совершенную им, как он заявил, вследствие крайней нужды. Важнейшая часть его показания состояла буквально в следующем:

«С Хейлами меня познакомил г-н Кошут. Я впервые виделся с г-ном Кошутом по этому делу прошлым летом после его возвращения из Америки; приблизительно в середине сентября я видел г-на Хейла-старшего в обществе г-на Кошута в доме последнего; тут же присутствовал один венгр, его адъютант. Г-н Кошут сказал обо мне г-ну Хейлу: «Этот человек служил в венгерской армии, он — бывший прусский артиллерийский офицер, и я могу рекомендовать его Вам в качестве работника для участия в изготовлении наших ракет или ваших ракет», — не помню точно, какое именно слово он употребил. Г-н Кошут сказал мне, что я буду получать 18 шилл. в неделю, и советовал мне держать все это дело в полной тайне; г-н Хейл, сказал он, разъяснит мне, в чем будут заключаться мои обязанности. Г-н Кошут говорил то по-венгерски, то по-английски; г-н Хейл, по-видимому, не знает немецкого языка. Слова «в тайне» были сказаны мне по-немецки. Вскоре после этого Р. Хейл направил меня в Пимлико для свидания с г-ном Кошутом, с которым я и встретился на Пикеринг-плейс; там же находились У. Хейл и еще один венгр. Нам предстояло испытать аппарат для метания ракет; когда все мы собрались, аппарат был установлен, и мы проделали опыт с ракетами. Разговор шел отчасти на английском языке и касался главным образом качества ракет и т. д. Мы пробыли там около полутора часов, и когда все было кончено, г-н Кошут и г-н Хейл попросили нас выйти осторожно из дому, по одному; г-н Хейл присоединился к нам на углу улицы. Г-н Кошут несколько раз повторил нам при этом свидании, чтобы мы держали в тайне его отношение к ракетам».

Затем был допрошен г-н В. Герлах, тоже немец, который дал свое показание через переводчика. Он работал на фабрике г-на Хейла, принимал участие в изготовлении ракет. Кроме него там работали еще три венгра. Он был рекомендован г-ну Хейлу г-ном Кошутом, но никогда не видел их обоих вместе.