Том 9

Люба. То-то. С покорнейшей просьбой. (Отсчитывает деньги.)

Шапшнев. Ну вот, спасибо. Такого жильца, как вы, искать надо… Я вам давеча нагрубил. Пусть уж я сам по этой причине страдаю. Дайте мне шестьдесят рублей и билет этот. И, значит, будем квиты.

Люба. Стыдно стало.

Шапшнев. Так стыдно, так стыдно…

Люба. Вот шестьдесят рублей и вот билет. За семь рублей его приняли, – смотрите…

Шапшнев. Утречком квитанцию принесу… Спасибочки… Много вами довольны… Вот так взял!.. Вот так взял!.. (Беззвучно смеется.) А все кричат, – Шапшнев дурак… Ну нет, Шапшнев не дурак…

Люба и Марго идут к выходу.

Марго(Любе, указывая на Шапшнева). С чего он заплясал-то, смотрите, как журавель?..

К Шапшневу с двух сторон подходят Хинин и Рудик, угрожающе.

Рудик. Где билет?

Хинин. Покажи!

Шапшнев. Она мне не дала билета.

Хинин. Врешь!

Рудик. Мошенник!

Шапшнев(отступая в арку). А вы не толкайтесь. А то за это… Не хватайте руками. А то за это…

Хинин. Отдай!

Рудик. Отдашь?..

Шапшнев. Нет у меня никакого билета.

Хинин(хватает его за горло). Вот как. Нет билета?..

Рудик(хватает его за живот). Шантажист!..

В дверях начинается свалка, подбегает публика из буфета.

Лоханкин. Кого бьют? Вали, вали, вали…

Шапшнев(отбиваясь) Публика, публика, публика!..

Бежит кругом стола, теряет деньги и билет. За ним гонятся Рудик, Хинин, Лоханкин и нищий на костылях.

Лоханкин. Это он в нужнике грабил… Бей его…

Шапшнев. Публика, публика!

Все проносятся в буфет.

Марго(поднимает две-три бумажки и билет, отдает их Любе). Чего валяются-то… Нате… И билет тут ваш и деньги…

Люба. Билет опять ко мне вернулся. Уйдемте, Марго, здесь страшно.

Они уходят. На сцене остался один Алеша, незаметно появившийся во время погони за управдомом.

Алеша. Люба! Люба! Где вы? Сказали, что она здесь. Любовь Александровна!..

В буфете заиграли на гармоньях, запели: «Помню, помню, помню я, как меня мать любила, и не раз и не два она говорила: мой миленький сынок, не водись с ворами…»

Занавес

Действие третье

Подвал. Кавказский ресторан. В глубине — входная лестница и два окошка на уровне тротуара. Направо — стойка. За ней — дверь на кухню. Налево — уютный уголок, отделенный занавеской. В нем окошко в один из кабинетов. В глубине за занавеской — дверь в кабинетики. Стены ресторана разрисованы видами Кавказа. Различные объявления. Несколько столиков. Григорий Захарович сидит один перед стойкой на ящике от боржома, играет на гитаре, напевает.

Гр. 3ах.

Ой, скучно, скучно, скучно, скучно…
Ой, пусто, пусто, пусто, пусто…
Ой, ужасно скучно, скучно…

По лестнице сбегают Хинин и Рудик, отряхиваются от дождя.

Рудик. Здравствуйте, Григорий Захарович. Что, у вас нет никого? Две дамы не приходили?

Гр. 3ах. Пусто, пусто.

Хинин. Я и говорю, – они пошли пешком. Рудик. Вот что, дорогой, мы ждем.

Григорий Захарович щелкнул языком.

Рудик. Что у вас найдется такое особенное, необыкновенное, чтобы угостить?

Гр. 3ах. Все есть.

Хинин. Шампанское, например?

Гр. 3ах. Шампанского нет.

Рудик. Тогда, – что же у вас есть?

Гр. 3ах. Все есть.

Хинин. Приготовьте хорошей мадеры.

Гр. 3ах. Мадеры нет.

Рудик. Что же у вас есть, в таком случае, – покушать?

Хинин. Шашлык по-карски с почкой?

Гр. 3ах. Шашлыков нет.

Рудик. У вас ничего нет… Черт вас возьми:

Гр. 3ах. Все есть.

Хинин. Что же мы будем пить, кушать?

Гр. 3ах. Цыпленок табака.

Хинин. А вино, вино?

Гр. 3ах. Обыкновенное вино, хорошее вино, – какое тебе еще нужно?