Том 9

В пьесе 1919 года Екатерина, узнав о любви своего фаворита Завалишина к молоденькой княгине Дарье, подавляла свое чувство, чтобы устроить счастье крестницы. «А все же, Валерьян, вы не испортили мне счастливого дня, — говорит она Завалишину в финале первого варианта комедии —…Мне лишь удалось сделать открытие, что вот такая сорока оказывается посильнее короны Российской империи…» Во второй редакции стареющая императрица беспощадно сметает с пути соперницу.

В редакции 1936 года сильны элементы сатиры, почти отсутствовавшие в первоначальном варианте. Драматург равно высмеивает и домостроевские взгляды старого князя, и поверхностное, однобокое увлечение екатерининского дворянства античной культурой. Причудливо сплетая галлицизмы и искаженные образы греческой мифологии с чисто русскими, простонародными выражениями, Толстой создает яркую пародию на «галантный» язык придворной знати XVIII столетия.

В 1936 году специально для новой пьесы были написаны курьезные «оргические» песни, которые дворовые девушки упорно распевают на русский лад. Пародируя «античные» гимны XVIII века, Толстой широко пользовался народным песенным творчеством. Песни, которые по приказанию княгини исполняет крепостной хор: «Как во греческом лесу, да на Парнасе…», «Молодой козел на речку пошел…», «Как полез Опанас на гору Парнас…», «Нимфа лен брала, нимфа холст ткала…» и др., несомненно, подсказаны драматургу шуточными произведениями русского фольклора.

Значительно глубже и реалистичнее раскрывается во втором варианте комедии тема крепостнических отношений. Исчезает «патриархальная» близость между господами и слугами. Превращение дворовых в «лесных богов» происходит теперь далеко не в столь идиллических тонах, как в первой пьесе. Господская «блажь» вызывает у занятых работой крестьян досаду и озлобление. Княгине то и дело приходится жаловаться на «распустившихся людишек», которые не желают выполнять ее прихотей.

Горькой иронии полна песня девушек о «богатом» урожае лебеды. И уж совсем непочтительно звучат обращенные к императрице слова крепостного «лешего» Федора: «Хохотать-то еще потребуется, что ли? А то я бы пошел. Лошаденка в поле непоеная, это во внимание надо принять…»

Идиллия разрушается, и из-под изящной греческой маски выглядывает подлинное лицо русской деревни XVIII века, со всеми тяготами нищеты и крепостного права.

В редакции 1936 года Толстому удалось преодолеть характерные для первоначального варианта пьесы стилизаторские тенденции и создать веселую, реалистическую комедию с элементами исторической сатиры. Сам автор считал, что общий строй новой пьесы определяется, в первую очередь, сатирическими мотивами. Не случайно он хотел увидеть второй вариант своей комедии именно на сцене театра Сатиры. В сентябре 1940 года А. Н. Толстой передал «Любовь — книгу золотую» этому театру. Постановка осуществлена не была.

Печатаются по тексту: Пьесы.

Петр Первый

Написана в 1937–1938 годах. Впервые напечатана в журнале «Молодая гвардия», 1938, № 3, под заглавием: «Петр I, пьеса в 4-х действиях и 10-ти картинах. Третий вариант». С некоторыми поправками включена в сборник «Пьесы», «Искусство», М.—Л. 1940.

Тема Петра Первого и Петровской эпохи — одна из важнейших в творчестве А. Н. Толстого. Начав ее разработку в 1917 году (рассказы «Первые террористы», «Наваждение», «День Петра»), писатель не переставал возвращаться к ней до конца жизни. На материале петровского времени были написаны не только три книги знаменитого романа, но и сценарий фильма «Петр Первый», три пьесы, рассказ «Марта Рабе».

Первая пьеса А. Н. Толстого об эпохе Петра — трагедия «На дыбе» («Петр Первый») была написана в 1928 году. Пьеса раскрывала историческую прогрессивность смелых начинаний Петра. Вместе с тем с морально-этической точки зрения драматург продолжал сурово осуждать своего героя. Созданный в трагедии образ Петра I очень противоречив. Крупный государственный деятель, патриот, заботящийся о благе отечества, он в то же время страшный деспот, самодержец, ненавидимый всем народом.

Серьезной ошибкой драматурга явилось отрицание ведущей роли народа в борьбе за национальную независимость родины. Построив трагедию на исторически-ложном конфликте между царем-преобразователем и противостоящим ему отсталым народом, А. Толстой преувеличил роль Петра Первого в укреплении и обновлении русского государства. Впоследствии, отрицательно оценивая «На дыбе», автор признавал, что «в первом варианте Петр попахивал Мережковским», а вся пьеса была «сверху и донизу насыщена пессимизмом». (А. Н. Толстой, Поли. собр. соч., т. 13, стр. 575.)