Том 9

Екатерина(княгине). Мальчишка дерзок и несносен.

Княгиня. Да, ваше величество.

Екатерина. Жарко так, я вся разгорелась… (Бежит с поднятой ракеткой к лесу.) Напрасные старания! Придется вам, сударь, изодрать чулки в орешнике… (Скрывается в лесу.)

Княгиня(рукой закрывает глаза, из другой ее руки выпадает ракетка). Ни взгляда, ни улыбки… ни слова мне…

На крыльце из-за колонны появляется Санька.

Санька. Сударыня… сударыня… (Подходит.) Что нам с князем делать?.. Заснул за столом, так и спит в кресле… Я уж будила, будила, они только сопят носом, да страшно так…

Княгиня. Государыня сказала – не будить.

Санька. Ай! Что с вами? Какая вы бледная.

Княгиня. Оставь меня. (Глядя в лес, вскрикивает жалобно.) Обняла!.. Поцеловала!.. Целует!..

Санька(шепотом). Так и впилась.

Княгиня. И он… и он, – целует, смеется…

Санька. Ваше сиятельство, вот привелось увидать: царица, а все – как по-нашему.

Княгиня. Куда мне деться? Куда мне сгинуть?

Санька. Подите попудритесь. Лица на вас нет.

Княгиня. Ах! Все равно. (С отчаянием.) Теперь не все ли равно мне, Саня! Пусть я хуже всех! (Поднимает привязанное на шнурочке зеркальце.) На что похожа стала!.. Ну, чего же ты стоишь, почему не сказала раньше, что надобно припудриться? (Бежит к дому.)

Из двери появляется князь в взлохмаченном парике.

Князь

. Послушай-ка, вдруг я дернул головой, гляжу – нет никого в столовой. Что значит сие? И будто бы не спал.

Княгиня. До того отвратительно напились, наелись, – у всех на глазах, рядом сидя с государыней, замотали головой и спать принялись.

Князь. Врешь?

Княгиня. Государыня даже засмеялась, когда вы носом стали высвистывать, как ветер в трубе.

Князь. И носом свистел? (Со стоном берется за голову, идет в дом.) Пропал, пропал!

Княгиня. Подождите. (Догоняет его у двери.) Чего ради за голову схватились? Куда пошли?

Князь. Ах, перцовка проклятая!

Княгиня. Извольте идти к гостям. Вы – объедало и опивало! Чурбан неделикатный! И еще смеете меня ревновать! Накинулся на гостя с вашей дрянной шпажонкой, едва насквозь не проколол. Изверг!

Князь (оторопев). Эх ты, как бранишься!.. Душа моя, увидишь, ей-богу увидишь, сколь буду впредь и вежлив и приятен.

Княгиня. Ничего видеть не хочу! Ах, боже!.. Запало – ревновать? Да чем ревновать-то вы можете? Каким местом! Так знайте же, и целовалась я с гостем, и он меня целовал… И еще стану и целоваться и обниматься – знайте!..

Князь(отступая). Хорошо… Хорошо… Молчи уж, молчи лучше…

Княгиня(поднеся ему к лицу зеркальце.) Утеха для дамы? Поглядитесь-ка лучше. Отчаянье мое!

Князь. Вид ужасен.

Княгиня(хватает его за плечо). Супруг мой?.. Да?.. Утеха юности моей? Пингвинус! (С плачем убегает в дом.)

Князь. Пингвинус!.. Решето, квасу!

Появляется Полокучи.

Полокучи. Князь, мы одни?

Князь. Да, сударыня… одни…

Полокучи. Вот удача! Князь, я решила изъяснить вам нечто…

Князь. Изъясняйте.

Полокучи. Сейчас был престранный случай со мною. Села к туалетному столу, и – ах! – впадаю в забвение и вижу – гирлянды и бантики, и вокруг все амуры, амуры, и один, вида презлого, метит мне стрелой в грудь. Но, князь, я вижу смятение чувств ваших.

Князь

. Великое смятение… Совершенно так… Смятение превеликое.

Полокучи. Ах, в таком разе сядемте на качели! (Бежит к качелям.) Ну, садитесь же.

Князь. Анна Александровна, матушка моя, я в большой беде!

Полокучи. Качайте меня.

Князь(садится на другой конец и качает доску). Будучи в нежных годах, я, сударыня, – поверить трудно, такой необыкновенный случай, – объелся болотной ягодой бзникой,[56] с тех пор впадаю в непробудный сон как за трапезой, так и помимо оной.

Полокучи. Каково название ягоды вредоносной?

Князь. Бзника. (Показывает пальцами.) На кусточках, черненькая, произрастает по мокрым местам. Сладимая и противная весьма. Наелся по молодости лет и с той поры маюсь.

Полокучи. Сколь детство ваше полно было меланхолии, князь!

Князь. Анна Александровна, умолите государыню, дабы не гневалась. Страшно сказать – заснул в присутствии монарха империи Российской и носом притом свистел.

Полокучи. Князь, утешьтесь: государыня поняла ваш поступок не иначе, как вы намерение имели нас рассмешить.