Том 9–2. Лунная магия

— Это саленж — который также называют противоядием, потому что он исцеляет от болезней и ран, если им воспользоваться вовремя. И… — он указал на корабль, — там, за ним, — охотничьи угодья хаггера. Не спрашивайте меня, откуда я знал об этом — потому что я не смогу ответить. — И с этими словами он медленно покачал головой. Боль утихла, и все же он понимал, что она затаилась где–то рядом — в ожидании…

— Где же мы приземлились? — к удивлению Фарри спросил его Зорор, совершенно не касаясь того, что Фарри узнал.

— Тут… — поспешно ответил Фарри и описал лунку, в которой они приземлились.

Когда он закончил, Ворланд первым нарушил молчание.

— Значит, отсюда нет выхода?

— Нет, только через скалы. Хотя у меня не было времени исследовать все основательно.

Руки Майлин повисли вдоль боков.

— Нам не удалось зарегистрировать какую–либо жизнь, кроме нашей группы.

— Эти холмы, — произнес закатанин, кивая в сторону возвышенностей, которые Фарри видел впервые. — Это могильные курганы, руины… — Он словно разговаривал сам с собой. Потом он задал Фарри вопрос, которого тот ожидал. — А что это за саленж?.. Хаггер? — Он повторял эти слова, словно вел допрос.

Фарри пожал плечами.

— Не могу сказать, откуда, — произнес он, — но они мне хорошо известны.

При помощи кодового слова, которое произносилось при покидании корабля, Ворланд запер люк. Зорор двинулся прямо к ближайшему из холмиков. Ворланд стоял, внимательно разглядывая ближайшую часть окружающего долину барьера, в остальном сейчас скрытого плотными зарослями, а Майлин подняла голову, глядя точно на север, словно из дующего оттуда легкого ветерка могла уловить какое–то послание.

Взгляд Фарри устремился туда же. Его сильно шатало, когда еще более сильная боль из уголков памяти вновь скрутила его, и он внезапно увидел родную планету.

— Кэр Вул–ли–Ван…

Это не было частью того барьера, что ограждал их сейчас, нет — скорее это была вершина, возвышающаяся наподобие узкой башни какой–то крепости. Она белела на фоне неба, которое было зелено–голубым… По ее бокам, как ему показалось, он увидел мерцающие вспышки, находящиеся гораздо дальше, чем это могло быть — вероятно это был свет от драгоценных камней на верху скал на подступах к ней. И тут словно слабая вспышка узнавания пронзила его, и он отправил мысленное послание стоящим начеку часовым. Дымка тумана обволакивала этот шпиль, укрытый облаками, находившимися слишком высоко, чтобы их можно было увидеть, а потом все это исчезло из виду.

Мысль Зорора ударила почти с такой же силой, когда мысленная связь связала его с Фарри.

«Крепость Семи Властелинов? Так–так… Похоже, мы действительно погрузились в легенду, мой младший брат. Но в чью легенду? Неужели ты вызываешь сейчас «маленьких людей“?»

Фарри не обращал на него внимания; он думал только о тонкой башне, упирающейся прямо в небо. Нет, он не видел ее прежде… Тогда откуда он узнал это название и понял, что это действительно правда? Туман, скрывающий ее — это Дыхание Мерл–Маз, выпущенное на башню, чтобы привести в замешательство любого, не обладающего чистым происхождением. Однако этот туман не для того, чтобы смутить его.

Нет, совершенно по другой причине башня окутана покровом из ветра. Другие причины!..

Он снова оторвался от земли, едва осознавая, что поднимается вверх почти прыжками. Неважно, что Кэр-… — как его называли? — находится где–то еще. Фарри кружился в воздухе, глядя не на север, где скрывался пик, а на запад. В этот момент корабль и все его пассажиры, а также все, что составляло тайну этой новой планеты, стерлось. В Фарри находился неотразимый призыв, на который мог ответить только он.

Он уже миновал верх скального барьера, окаймляющего долину. Спустившись немного ниже, он не увидел зеленой растительности. Вся местность была уставлена множеством колонн и каменных клиньев, а впереди полыхало пламя, настолько яркое, что он лишь краем глаза видел, причем только через узкую щель, свет пламени, красного, зеленого, синего, желтого, а также и многоцветную радугу.

— Фарри!

Он заблокировал этот призыв в мозгу. Кроме принуждения, ощущаемого в послании, воспринимаемом как затихающий шепот, он не больше уловил ничего. В нем нуждались, он был нужен… он… один он, а не те, другого происхождения — те, кто грабил и отнимал, убивал и обращал в рабство…

— Иду! — мысленно ответил он со всей силой, которой научили его Майлин и Зорор. Он чувствовал себя так, словно его мысли рвались на части, как грубая кожа, скрывавшая когда–то его крылья, до того, как он освободился и обрел другую жизнь.