Том 9. Архипелаг в огне. Робур-Завоеватель. Север против Юга

- Сохранить самообладание!.. - вскричал молодой человек, бледневший от бешенства при одном лишь имени испанца.

- Это необходимо, Джилберт, - продолжала Алиса. - Если вы дадите волю вашему гневу, вы ничего не добьетесь. Забудьте о мести и думайте только о спасении вашей сестры, - она ведь скоро станет и моею сестрой... Ради ее спасения стоит всем пожертвовать, стоит даже дать слово Тексару, что вы не станете его больше преследовать.

- Как? - воскликнул Джилберт. - Забыть, что по его милости едва не умерла моя мать, а отца едва не расстреляли?..

- Да и вас также, Джилберт; ведь я думала, что уже никогда больше вас не увижу. Да, во всем виновен он, но теперь не время вспоминать об этом... Я потому обращаюсь именно к вам, что не надеюсь на сдержанность мистера Бербанка, а если вы оба потеряете самообладание, ваша попытка ни к чему не приведет. Ах, зачем вы решили ехать в Джэксонвилл без меня?.. Может быть, мягкостью и кротостью мне удалось бы…

- А если он все-таки откажется отвечать? - спросил Джилберт, чувствуя всю основательность доводов Алисы.

- Тогда пусть судьи вынудят у него признание. Ведь на карту поставлена его жизнь; и когда он поймет, что только признание может его спасти, он признается... Обещайте же мне, Джилберт! Умоляю вас, обещайте... Во имя нашей любви!

- Да, да, дорогая Алиса, обещаю! Сколько бы зла ни причинил нам этот человек, пусть он вернет нам сестру - и я готов все забыть...

- О Джилберт!.. Мы прошли через тяжкие испытания, но они скоро для нас кончатся, и за пережитые нами горестные дни господь вознаградит нас годами счастья!

Джилберт крепко сжал руку невесты, которая не в силах была сдержать слезы, и они расстались.

В десять часов утра Джемс Бербанк и его сын, простившись с домашними, сели в лодку и отчалили от маленькой пристани Кэмдлес-Бея.

Плыли они быстро, но Джилберт предложил, прежде чем направиться в город, побывать на канонерке у Стивенса.

Этот офицер был теперь военным комендантом Джэксонвилла, и требовалось его согласие на предпринимаемые Бербанком шаги. Капитан Стивенс поддерживал постоянный контакт с городскими властями. Он прекрасно знал о роли, которую играл испанец после захвата власти его приспешниками, об ответственности его за разгром Кэмдлес-Бея, о том, как и почему он был арестован и заключен в тюрьму, когда федералисты взяли Джэксонвилл. Ему известно было также и о том, что все честные люди в городе, возмущенные злодеяниями Тексара, требовали, чтобы он понес заслуженную кару за свои преступления.

Капитал Стивенс оказал Джемсу и Джилберту Бербанк исключительно любезный прием. Молодого офицера он очень уважал за его благородство и мужество, которые смог оценить, когда тот служил под его началом. Узнав от Марса, вернувшегося на флотилию, о том, что Джилберт попал в руки южан, Стивенс решил во что бы то ни стало спасти своего любимца. Но его канонеркам, застрявшим перед отмелью, только случай помог подоспеть во-время. Мы знаем, благодаря каким обстоятельствам юному лейтенанту и Джемсу Бербанку удалось остаться в живых.

В нескольких словах Джилберт рассказал капитану Стивенсу обо всем, что произошло, подтвердив таким образом уже слышанное им от Марса. Похищение в бухте Марино организовал несомненно сам Тексар, но столь же несомненно было и то, что только Тексар мог указать место, где его сообщники продолжают скрывать мулатку и девочку. Капитан Стивенс нисколько не сомневался в том, что участь их находится в руках испанца. Поэтому он без колебаний предоставил возможность Джемсу Бербанку и Джилберту действовать так, как они сами сочтут нужным, заранее одобрив все, что они предпримут для освобождения Зермы и Ди. Он уполномочил их даже в случае надобности в обмен за признание обещать негодяю свободу и при этом гарантировал, что уговор, заключенный между Бербанком и Тексаром, будет соблюден городскими властями.

Получив письменное разрешение на свидание с испанцем, Джемс и Джилберт Бербанк поблагодарили Стивенса и поехали в Джэксонвилл.

На пристани их уже ожидал мистер Гарвей, заранее предупрежденный Джемсом Бербанком. Они втроем отправились в судебную палату, где получили пропуск в тюрьму.

Для психолога было бы небезынтересно понаблюдать за выражением лица, вернее за всем поведением Тексара в тюрьме. Испанец, конечно, был взбешен внезапным приходом федералистов: этот приход положил конец его владычеству в городе, лишил возможности действовать по собственному произволу и довести до конца свою месть, помешал ему расстрелять Бербанков. Однако этим его досада и ограничивалась. Казалось, что он совершенно равнодушен к тому, что попал в руки врагов, посажен в тюрьму по обвинению в тягчайших преступлениях, что он может понести заслуженную кару за все совершенные им насилия. Поведение его было странным и необъяснимым. Он сожалел, повидимому, лишь о том, что не смог довести до конца свои козни против Бербанков. Что касается его собственной судьбы, то она, казалось, заботила его очень мало. Неужели же и на сей раз не удастся проникнуть в тайну этой загадочной личности?