Том 9. Драматургия (86)

Царица. Сегодня же вы пошлете курьера в Швейцарию передать ответ графу Чернику – мое согласие… Мир…

Протопопов. Слушаюсь, ваше величество.

Царица. Я вызвала генерала Хабалова. Сейчас при вас я прикажу ему оцепить войсками Государственную думу и арестовать всех. Завет отца Григория будет исполнен.

Протопопов(падает на колени, протягивает руки). Приветствую правительницу России… Грядет царствие Алексея Второго…

Хабалов(быстро входит, красный, возбужденный). Ваше величество!

Царица. Генерал!

Хабалов. Чрезвычайно тревожные известия, ваше величество. Я прискакал, простите Христа ради… Сейчас близ Царского мой автомобиль был обстрелян.

Царица(звонит). Я слушаю вас.

Хабалов. Резервные полки отказываются стрелять в народ.

Царица. Они не хотят стрелять? Как же они смеют не хотеть?

Хабалов. Войска совершенно деморализованы… Командный состав арестован или разбежались… Солдаты смешиваются с толпой. Ваше величество, необходимо хотя бы один кавалерийский кадровый полк… Одного удара по Невскому будет достаточно, чтобы разогнать весь сброд.

Лакей входит.

Царица. Стакан воды.

Лакей уходит.

Хабалов. Иначе я ни за что не отвечаю.

Протопопов. Ваше превосходительство, все-таки странно – тридцать тысяч войск не могут справиться с какими-то хулиганами.

Хабалов. Попробуйте, ваше превосходительство, командовать сами петроградским гарнизоном… Казармы полны агитаторов. Повсюду разбрасываются преступные листки…

Царица. Возьмите взводный полк… Гвардейский экипаж…

Хабалов. А вдруг, ваше величество, среди них революционеры, и вы останетесь без охраны. С минуты на минуту беспорядки могут перекинуться в Царское.

Протопопов. Невозможно.

Хабалов. Нельзя ли получить кадровые войска хотя бы из Пскова?

Царица. Я телеграфирую в ставку – выслать отряд и командование поручить преданному нам генералу Иванову.

Хабалов. Слушаюсь. (Садится, пишет телеграмму.)

Протопопов. Глазное пустить слух, что у нас много сухарей, запасы сухарей. Население обожает царствующую семью и хочет хлеба.

Хабалов. Подпишите, ваше величество.

Царица подписывает телеграмму.

Я печатаю воззвание к населению в самых решительных и успокоительных тонах: сухарей сколько угодно, подвоз муки обеспечен, население должно в порядке разойтись по домам, крикуны расстреливаются на месте…

Лакей входят с подносом.

Протопопов. Наша опора – господь и молитвы святого друга, который там предстательствует.

За окном пение, крики, выстрелы. Лакей роняет поднос. Царица вскрикивает. Все кидаются к окну.

Царица. Что это? С флагами?

Хабалов. Я говорил – перекинулось… Это – конец…

Протопопов. Вы не смеете впадать в панику, ваше превосходительство.

Царица. Какие-то оборванцы… Возмутительно… Мои матросы не допустят…

Пение за окнами.

Они должны стрелять…

Протопопов. Стрелять… стрелять… (Держась за голову, раскачивается.)

Царица. Почему матросы не стреляют?..

Протопопов на цыпочках незаметно уходит из комнаты.

Царица. Вот мои матросы… Они бегут… Что они делают?..

Хабалов на цыпочках незаметно выходит из комнаты.

Они давали присягу… Они покидают меня? (Оборачивается, видит, что осталась одна, спиной к окну, вцепилась в подоконник, глаза с ужасом расширены.) Они ушли!..

Занавес

Картина третья

Там же. Вырубова сидит на койке в жару. Царица у окна. Рассвет.

Вырубова. Где государь? Сана, где государь? Пошли за ним аэроплан. Прошу тебя, котик.

Царица. Ани, ляг, тебе вредно волноваться. Я хотела послать аэроплан, но все летчики исчезли.

Вырубова. Где государь?

Царица. Государь во Пскове, – не имея за собой армии, пойман, как мышь в западню… Я буду стоять до конца. Венец дан мне богом, и один бог вправе отнять его. Если государя принудят дать конституцию, – то это еще не значит, что мы навсегда отречемся от своих прав. Бог любит своего помазанника и восстановит его в своем праве… И мы не обязаны исполнять того, что вырвано недостойным образом… О, только пусть он не дает им уступок… Никаких уступок негодяям и бунтовщикам…

Вырубова. Нас все бросили. Я боюсь. Мне страшно, Сана…