Том 9. Лапа в бутылке

Я проснулся, когда солнце пронизало своими лучами кремовые занавески. Ева лежала в моих объятиях, положив голову мне на плечо, ее губы касались моего горла. Она спала мирно, и ее тело было безвольным и спокойным. Я обнимал эту порочную женщину, чувствуя себя на вершине блаженства. Я получал удовольствие, чувствуя ее дыхание на своем горле и вдыхая аромат ее волос, ощущая тепло ее маленького и худенького тела. Ева спала так около часа, затем пошевелилась, открыла глаза, подняла голову и посмотрела на меня.

– Здравствуй, – сказала она и улыбнулась.

Я нежно погладил ее лицо пальцами.

– Как чудесно пахнут твои волосы! – сказал я. – Ты выспалась?

Она зевнула и снова положила голову на мое плечо.

– А ты?

– Да… Как твоя голова?

– Не болит. Хочешь есть? Приготовить что-нибудь?

– Я сам приготовлю.

– Нет, ты лежи, – она вырвалась из объятий и выскользнула из-под одеяла.

В голубой ночной рубашке она казалась тоненькой и юной, как девочка. Ева накинула халат, посмотрелась в зеркало, состроила гримаску и ушла. Я поднялся в ванную, неторопливо побрился, вернулся в спальню. Ева лежала поперек кровати. На столе у кровати стоял поднос со свежим кофе и тарелкой с тонко нарезанными и намазанными маслом кусочками хлеба.

– Ты же не хочешь, чтобы я готовила что-нибудь, правда? – спросила женщина, когда я снял халат и лег рядом с ней.

– Нет, спасибо. Только не говори мне, что ты умеешь готовить, – сказал я, взяв ее за руку.

– Я умею готовить, – возразила Ева. – Ты что же, считаешь меня совершенно беспомощной?

Ее ладонь была худенькой и твердой. Я запросто мог охватить ее запястье большим и указательным пальцами. Я принялся разглядывать три резко обозначенные линии на ее ладони.

– Ты независима, – сказал я. – Это основная черта твоего характера.

Ева согласно кивнула.

Я выпустил ее запястье.

– А что еще? – спросила она, как будто чувствуя, что я о чем-то умолчал.

– Ты – человек настроения, – добавил я.

Она снова кивнула.

– У меня ужасный характер. Я веду себя как безумная, когда злюсь.

– А что может разозлить тебя?

– Все что угодно. – Ева поставила мне тарелку с хлебом на грудь.

– И на Джека ты тоже сердишься?

– Больше, чем на кого бы то ни было. – Она маленькими глотками пила кофе и отрешенным взглядом смотрела в окно.

– Почему?

– Он ревнует меня, а я его, – сообщила Ева и рассмеялась. – Мы деремся. Прошлый раз, когда мы обедали в ресторане, Джек все время смотрел на одну дамочку. На блондинку с глупым лицом. Правда, у нее была отличная фигура. Я сказала, что если он хочет, то может убираться вместе с дамочкой ко всем чертям. Джек обозвал меня дурой и продолжал посматривать на женщину. Тогда я взбесилась. – Глаза Евы загорелись: воспоминание явно доставило ей удовольствие. – Знаешь, что я сделала?

– Нет, не догадываюсь.

– Я вцепилась в скатерть, которой был накрыт наш столик, и сбросила все на пол. – Ева поставила чашку и засмеялась. – Как жалко, Клив, что ты не видел этого. Заварилась такая каша, все стали кричать… А какое было лицо у Джека, не передать словами. Ну просто умора! Потом я встала из-за стола и ушла, оставив мужа одного. Гнев переполнял меня. Дома, продолжая бесноваться, я разбила в гостиной все, что попало под руку. Это было потрясающе. Я смахнула с камина на пол часы и стеклянные фигурки животных, которые собирал Джек. – Ева показала пальцем на комод. – Уцелели только вот эти. Я привезла их сюда. Пусть муж думает, что разбиты все до единой. На камине стояли еще фотографии. Они тоже полетели на пол. – Ева прикурила сигарету и глубоко затянулась. – Когда Джек вернулся и увидел весь этот разгром, его охватила ярость. Я заперлась в спальне, но муж вышиб дверь. Я думала, что он убьет меня, но он просто запаковал свои вещи и ушел, даже не взглянув на меня.

– И ты с тех самых пор не видела его?

– Он великолепно знает меня. – Ева, постучав пальцем по сигарете, стряхнула пепел в пустую чашку. – Он знает мой бешеный характер. Джек тоже буйный, за это я и люблю его. Я терпеть не могу, когда жизнь становится похожей на стоячее болото, когда нет ни тревог, ни ревности, ни ссор. А ты?

– Я предпочитаю мир и покой.

Она покачала головой.

– Когда Джек бесится… – Женщина всплеснула руками и засмеялась.