Том 9: Лапа в бутылке

Рассказывая о мужчинах, которые навещали ее, Ева не упоминала имен. Я восхищался ее осторожностью. Это означало, что и мое имя останется в тайне. Мы говорили до тех пор, пока сквозь занавески в комнату не проник слабый рассвет. Тогда, обессиленный, я уснул. Ева свернулась в клубочек рядом, прислонив ко мне голову. Засыпая, я слышал, что она еще продолжала что-то рассказывать мне. Последние ее слова, которые я расслышал перед тем, как погрузиться в сон, были о том, что скоро Джек должен вернуться домой. Я так хотел спать, что не прореагировал на это сообщение.

11

Я приехал к себе в полдень. Когда я вошел в лифт, мальчик-лифтер, улыбнувшись мне заученной улыбкой, сказал:

— Добрый день, мистер Фарстон.

— Добрый день, — ответил я и почувствовал, как при подъеме лифта у меня екнуло сердце.

— Вы прочли в газете о двух парнях, которых сбила машина? — спросил мальчик, когда я выходил из лифта.

— Нет.

— Они подрались из-за какой-то красотки, свалились на мостовую — и их раздавило автобусом. У одного из парней содрана вся кожа с лица.

— Теперь никто не узнает его, — сказал я и открыл свою дверь. В прихожей стоял Рассел.

— Здравствуйте, мистер Клив, — хмуро сказал он, и я почувствовал, что он произносит эти слова только по обязанности, а не от искреннего желания приветствовать мое появление дома.

— Привет! — Я готов был уже пройти в спальню, но, посмотрев на слугу, остановился. — Что произошло?

— В лонжевой вас ожидает мисс Кэрол, — с упреком проговорил он. Упрек был в его позе, лице и даже в бровях.

— Мисс Кэрол? — уставился я на Рассела. — Что ей нужно? Почему она не на киностудии?

— Не знаю, сэр. Она ожидает уже более получаса.

— Положи это в спальню, — распорядился я, отдавая слуге рюкзак, и прошел в лонжевую комнату.

Кэрол стояла у окна. По-видимому, она слышала, как я открыл дверь, но не обернулась. Я с восхищением посмотрел на ее стройную фигурку в элегантном костюме, в ткани которого удачно сочетались белые и красные тона.

— Привет, — сказал я и закрыл дверь.

Мисс загасила сигарету о край пепельницы, повернулась на мой голос и испытующе посмотрела на меня. Не выдержав взгляда, я опустил глаза.

— Разве ты не работаешь сегодня утром? — Я подошел и остановился рядом с Кэрол.

— Мне необходимо было увидеть тебя.

— Садись, — пригласил я и указал на кушетку.

— Надеюсь, у тебя все в порядке.

Кэрол села, некоторое время молчала, словно не зная, что ответить и с чего вообще начать разговор.

— Пока не знаю, — прозвучало весьма неопределенно.

Она взяла вторую сигарету, вставила ее в мундштук и прикурила. Внезапно я почувствовал растущее во мне раздражение: сейчас мисс Рай начнет читать мне нотацию. Я встал и наклонился к гостье.

— Послушай, Кэрол… — начал я, но она перебила меня.

— Мне не нравится такой тон, Клив. Я знаю: ты опять хочешь уйти от разговора, но нам надо серьезно поговорить с тобой, — резко сказала она.

— Очень сожалею, Кэрол, но сегодня мои нервы на взводе. — Я не хотел ссориться с ней. — Если что-то не так, скажи мне об этом сразу.

— Утром я встретила Мерль Венсингер. Она тревожится за тебя.

— Если мисс Венсингер обсуждает с тобой мои дела, — холодно сказал я, — то она забывает, что я плачу ей за молчание.

— Мерль любит тебя, Клив. А со мной заговорила о тебе потому, что считала нас помолвленными.

Я уселся в противоположном от Кэрол углу кушетки.

— Даже если бы мы были мужем и женой, Мерль не имеет права обсуждать мои дела, — сказал я, охваченный холодной яростью.

— Она не обсуждала твои дела, — спокойно ответила Кэрол. — Она просила уговорить тебя начать работать.

Я закурил и бросил спичку в пустой камин.

— Но я и так работаю, — сказал я. — Если мисс поверенную беспокоят отчисления от моих гонораров, почему она не скажет об этом напрямик?

— Странно, что ты воспринимаешь ее слова подобным образом.

— Да, я воспринимаю их именно так. Ради бога, Кэрол, не говори мне, что автора можно заставить писать. Ты же знаешь, что это не так. Мерль хотела, чтобы я написал какую-то идиотскую статью для журнала, но у меня не было настроения. Именно поэтому мисс Венсингер и сердится.

— Она ни словом не обмолвилась о журнале, но не будем больше говорить о Мерль. Поговорим о Бернштейне, Клив.

— А зачем нам разговаривать о нем?

— Ты же знаешь, что в субботу он приезжал ко мне?

— Да, ты говорила мне.

— Я сделала все, что могла. Я прочитала ему отрывки из твоей пьесы. Я даже уговорила его взять ее с собой и просмотреть.

Я уставился на Кэрол.

— Ты дала ему копию моей пьесы? — спросил я. — Где же ты достала ее?

— Мне удалось раздобыть, — немного нетерпеливо сказала Кэрол, — а где, это не важно. Я так надеялась… — вырвалось у нее. Она безнадежно махнула рукой и добавила: — Если бы ты приехал ко мне, все было бы иначе. Боюсь, что ты пропустил весьма удобный случай, Клив.