Том 9: Лапа в бутылке

— Мне понятны ваши переживания, — сказал я, испытывая одновременно страх и злобу. — Могу уверить вас, что Кэрол будет очень счастлива. — Я набрал в легкие воздух и продолжал слишком торопливо, чтобы слова мои звучали убедительно: — Уверяю вас, что со мной она будет гораздо счастливее, чем с человеком, который вдвое старше ее, пожелай она выйти за него.

Он посмотрел на меня.

— Интересно, — сказал он, щелчком сбросив пепел с сигареты в пепельницу, стоящую рядом с коробкой для сигар. — К сожалению, я очень занят, мистер Фарстон, поэтому простите меня за непродолжительность нашей встречи, давайте перейдем сразу к делу.

Я посмотрел на Голда. Он был похож на огромного старого льва, морщинистое лицо старика было холодным и непроницаемым. Да, Кэрол не зря боится его. Он так уверен в своей власти, что может позволить себе быть вежливым и спокойным.

— Время и мне очень дорого, мистер Голд, — огрызнулся я. — Меня ждет Кэрол.

Он сложил кончики пальцев и с сонным безразличием посмотрел на меня.

— Мне совершенно непонятно, как Кэрол могла полюбить такое ничтожество, как вы, — сказал он с обезоруживающей откровенностью.

— Вы решили свести со мной свои личные счеты? — Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо.

— Думаю, что да. Может быть, вам угодно знать, почему я считаю вас ничтожеством? Сейчас объясню. У вас нет будущего. Вам повезло только благодаря какой-то нелепой случайности и удачному стечению обстоятельств. Вы стали известны и стали зарабатывать гораздо больше, чем когда-либо считали возможным. Этим вы удовлетворились и успокоились, решив, что всего уже достигли. Как писатель вы закончились очень скоро. Больше вы ничего не создадите. Будущего вы боитесь. В прошлом же только первая пьеса — самая большая ваша удача, а романы — это уже дань сенсации: пьеса сделала вас известным и, естественно, что когда ваши романы вышли в свет, их стали раскупать. Я часто задумывался над тем, как вам удалось написать такую пьесу. Понимаете, мистер Фарстон, когда я узнал, что Кэрол любит вас, я счел своим долгом навести о вас справки.

— Я не намерен выслушивать ваши рассуждения, — прошипел я сквозь зубы. — Моя личная жизнь касается только меня одного, мистер Голд.

— Это было бы так, если бы вы не пытались связать ее с жизнью Кэрол, — спокойно возразил он. — Если же вы настолько глупы, что пошли на это, то запомните — личной жизни для вас больше не существует. — Он долго рассматривал свою сигару, а потом перевел глаза на меня. — Вы не только бездарный писатель без будущего, мистер Фарстон, но, и к тому же, вы чрезвычайно неприятный человек. Я не могу, конечно, помешать вам жениться на Кэрол, но предупреждаю: я буду следить за соблюдением ее интересов.

Я вскочил.

— Это уже слишком! — возмущенно воскликнул я. — Вы хотите, чтобы Кэрол досталась вам, и ведете себя подобным образом только потому, что я отбил ее у вас. Я обойдусь и без вас, мистер Голд. Мне не нужны ваши 50 тысяч долларов. Идите к черту вместе с вашей киностудией.

Старик равнодушно посмотрел на меня.

— Держитесь подальше от этой Марлоу, мистер Фарстон, иначе нам придется продолжить этот разговор.

Я уставился на Голда.

— О чем это вы?

— Не будем терять времени. Мне известно, что вы вели себя как последний дурак в отношении этой женщины. Вначале я решил, что такое могло придти в голову тому, кому наскучили приличные женщины или кто страдает каким-то физическим недостатком, в результате чего обыкновенные женщины не могут удовлетворять его. Но вы не относитесь ни к первой, ни ко второй категориям. Вы настолько глупы и слабохарактерны, что позволили этой женщине увлечь вас. Неужели вам не ясно, что это самый яркий пример того, что вы — безвольный дегенерат? Когда мне рассказали о вашем пристрастии к проститутке, мистер Фарстон, для меня это не было новостью. Я и раньше считал вас способным именно к таким поступкам.

— Прекрасно, — сказал я, взбешенный тем, что он разнюхал обо мне так много, — я выслушал вас. Надеюсь, вы получили удовольствие и вдоволь насладились вашей лекцией. Теперь я ухожу. Я женюсь на Кэрол. Вспоминайте обо мне сегодняшней ночью, мистер Рекс Голд и твердите одно и то же, как попугай: «На его месте мог бы быть я».

— Да, я буду вспоминать вас. Без всякого сомнения, буду, — ответил Голд. Его толстые губы сжали сигару. — Я буду думать о вас обоих. Мне этого не избежать. И обещаю вам только одно: если Кэрол будет несчастна по вашей вине, вы пожалеете об этом, мистер Фарстон.

Мы уставились друг на друга, но я не выдержал его взгляда и отвернулся. Когда я выходил из кабинета, колени у меня дрожали, меня подташнивало, и я испытывал какой-то непонятный страх. Мне казалось, что я никогда не выберусь из этого бесконечно длинного коридора на залитую солнцем улицу, где меня ждала Кэрол.