Том 9. Лорд Бискертон и другие

— Берри! Это благородно. Да, именно так. Благородно. По-нашему, по-скаутски. Настоящий друг. Скажи, а каковы шансы моей родственницы зацепиться за эту крайне выгодную должность?

— Очень большие. Если она вовремя подсуетится и вырвется вперед.

— Я заставлю ее попыхтеть через полчаса.

— Передай, чтобы она позвонила на Паддингтон-лейн, 6, и спросила мистера Фрисби.

— Обязательно. Да наградят тебя небеса за то, что ты сегодня сделал. Удача впервые улыбнулась нашему семейству за годы, годы и годы. Надо отметить это событие. Вечером устрою пир!

3

Если бы мистер Фрисби принадлежал к той породе людей, которые способны замечать оттенки чувств на лицах своих подчиненных, при последней встрече с секретарем он, должно быть, обратил бы внимание на необычную веселость в его поведении. Берри обладал живым темпераментом, который легко зажигался любой блеснувшей грезой, и чем глубже он вдумывался в идею, поданную Бисквитом, тем более привлекательной она ему казалась. Он сам себе удивлялся — как за столько лет не удосужился подумать о том, чтобы извлечь какие-то деньги из медных копей.

Конечно, в этой шахте еще не нарыли руды даже на одну дверную ручку, но, как справедливо заметил Бисквит, в мире полным-полно чудаков. Ежедневные газеты свидетельствовали об этом каждое утро. Один покупает у первого встречного золотые кирпичи, другой со всех ног бежит отдать все, что имеет, случайному знакомому, чтобы только подтвердить ему свое доверие.

Было бы неплохо посоветоваться на этот счет с хозяином. Известно, что Т. Патерсон в курсе медных дел — он президент компании «Прыткая Ящерка» — и в перерывах между приступами диспепсии бывает близок к гениальности. Наблюдательному человеку не составит труда заметить приближение такого светлого момента и припасть к источнику мудрости прежде, чем он вновь иссякнет.

Однако пока аудиенцию пришлось отложить, потому что прибыла леди Вера Мейс. Тетушка Бисквита была не из тех женщин, кто станет мешкать, когда в воздухе пахнет деньгами. Она явилась точно в три тридцать.

— Пришла леди Вера Мейс, сэр, — сказал Берри. — Пригласить?

— Угу.

— А можно мне потом обратиться к вам по личному делу?

— Угу.

Берри вернулся в свою комнатушку и предался мечтам. Время от времени он возвращался мыслями к переговорам, происходившим в кабинете мистера Фрисби. Хорошо бы Бисквитова тетя зацепилась за место. Когда-то она была добра к нему, школьнику, а теперь вот оказалась на мели. К тому же и Бисквит получил бы комиссионные, так что как ни кинь — всем бы подфартило.

Она просто должна получить эту работу, размышлял Берри. Беспощадное время не позволило ей узнать бывшего школьника и возобновить знакомство, но в других отношениях оказалось к ней благосклонным. Леди Вера оставалась сногсшибательно красивой, как в те времена, когда навещала племянника и угощала его приятелей. Все тот же нежный серебристый голос, все те же изысканные манеры. Или он, Берри, ничего не смыслит в жизни, или она с ходу сразит Т. Патерсона.

Резкий звук звонка вывел его из раздумий. Войдя в кабинет, он застал хозяина в одиночестве. Т. Патерсон Фрисби сидел, откинувшись на спинку кресла, и выглядел, как подобает великому финансисту, довольно рассеянным. На устах его блуждала ухмылка, причем глуповатая. А в петлице красовалась роза, которой прежде не было.

— Ну? — спросил он, выпрямляя спину при виде Берри.

— Слушаю, сэр.

— Что вы хотите?

— Что вы хотите, сэр? Вы позвонили. Мистер Фрисби очнулся от забытья.

— Ах, да. Запишите.

— Слушаю, сэр.

— Пим, Пятница.

— Простите, сэр?

— Я пригласил леди Веру Мейс на ленч в ресторан «Пим», — расшифровал мистер Фрисби. — Она желает посмотреть биржу.

— Понимаю, сэр.

— Насчет объявлений. Не надо их давать. Нет нужды.

— Нет нужды, сэр.

— Я договорился с леди Верой. Она будет опекать мою племянницу, когда та явится.

— Да, сэр.

Мистер Фрисби вернулся в состояние транса. Глаза его полузакрылись, и хотя лицо еще хранило кисловатое выражение, он выглядел почти по-человечески.

— Замечательная женщина, — пробурчал он. — Она меня вылечила.

— В самом деле, сэр?

— Она сказала, это чисто нервное, — продолжил мистер Фрисби, как лектор, не обращающий ни малейшего внимания на аудиторию. — Она сказала, что от лекарств нет никакого толку. Надо, сказала она, думать о чем-нибудь приятном. Впустите в душу солнечный свет, сказала она. Она сказала: «Представьте, что вы маленькая птичка на ветке. Что бы вы делали? Вы бы пели. Итак…».

Он внезапно замолк. Должно быть, увидев себя маленькой птичкой, он вернулся к действительности.

— Да, весьма замечательная женщина, — сказал он и отрешенно взглянул на Берри. — Так что вы хотели? Что-то насчет ваших личных дел. Что такое?

Берри почувствовал, что поймал крайне благоприятный момент. Настроение хозяина как нельзя способствовало тому, чтобы подать добрый совет кому-то из малых сих. Он не был таким благодушным и дружелюбным с того дня, как Объединенные Купоны подпрыгнули на двадцать пунктов.

— Я насчет рудника, сэр. Ну, этого… У меня акции…

— Что за рудник?

— Медный.

Проблески гениальности застыли на лице мистера Фрисби кристаллами льда.