Том 9. Лорд Бискертон и другие

— Нет. Паркинсон уволился. Это новый. Конвей. Вы с ним не знакомы. Он пришел ко мне и попросил совета насчет этой шахты. Сказал, что она пустая, добычи нет и ему хотелось бы от нее избавиться, чтобы выручить несколько сотен. Знаете, Роббинс, когда я это услыхал, то поверил в чудеса, чего со мной не бывало с тех времен, как я покинул воскресную школу в Каркассоне, штат Иллинойс, тридцать пять лет назад. Вам вполне ясно, что произошло? Этот субъект прямо у меня в конторе, без всякого понятия о том, чем владеет. Я чуть самописку не сломал.

— Замечательно.

Мистер Фрисби сделал тур по кабинету.

— Думать было некогда, и теперь мне понятно, что я дал маху. Мне казалось, что, если я оформлю покупку на свое имя, он может заподозрить неладное. Поэтому я сказал ему, что у меня есть один знакомый, Дж. Б. Хоук, который скупает нерентабельные шахты, и я к нему обращусь. Этот Хоук выручил меня пару раз в делах, в которых я сам не хотел засвечиваться. Краснорожий жулик, который ошивается в финансовых кругах и всех знает. Он мне никогда не нравился, но я надеялся, что на него можно положиться. Я велел ему обратиться к Конвею и предложить пятьсот фунтов.

— За прииск, цена которому — миллионы? — сухо уточнил мистер Роббинс.

— Бизнес есть бизнес, — сказал мистер Фрисби.

— Разумеется, — ответил мистер Роббинс. — И ваш молодой человек принял предложение?

— Он ошалел от счастья.

— Тогда…

— Погодите! — прервал его мистер Фрисби. — Знаете, что случилось? Этот сукин сын Хоук купил шахту себе. Мне следовало догадаться, что он наверняка что-то заподозрит. Может, кто-то ему шепнул словечко. У него есть приятели в Аризоне. Оттуда вероятна утечка информации. Так или иначе, он выписал Конвею чек, получил квитанцию и теперь притязает на эту «Мечту».

— Дела, — покачал головой мистер Роббинс.

Мистер Фрисби сделал еще несколько па, очень изящных. Закончив пируэтом у стола, он взял письмо и протянул поверенному.

— Прочтите.

Мистер Роббинс сделал, что было велено, и издал два звука «хм» и один «э…». Мистер Фрисби жадно смотрел на него.

— Нельзя же позволить ему убежать с этой бумагой? — с надеждой спросил он. — Никак нельзя такое допустить. Даже не говорите мне, что это возможно. Это же грабеж средь бела дня.

Мистер Роббинс покачал головой. В этом не было ничего обнадеживающего.

— Не осталось ли у вас какого-нибудь документа, письменного свидетельства о том, что Хоук действовал от вашего имени, как ваш агент?

— Конечно, нет. Я никогда не попадал в такую переделку.

— Тогда, мистер Фрисби, боюсь…

— Что он может улизнуть с бумагой?

— Боюсь, что так.

— Черт! — воскликнул мистер Фрисби.

Чело адвоката затуманилось мыслью. Он как бы взвешивал в уме, к какому разряду услуг, оказываемых его компанией, можно отнести то, что он решается предложить клиенту.

— Это же убийство первой степени! — выкрикнул Фрисби.

— Я обратил внимание, — сказал мистер Роббинс, — что этот мистер Хоук пишет о своем намерении прийти к вам нынче утром со своим адвокатом, мистером Беллами. Я хорошо знаю Беллами. Боюсь, что, если Беллами подтвердит законность сделки, никакой надежды не останется. Это очень компетентный юрист. Я высоко ценю мистера Беллами.

— Смотрите, что он пишет на второй странице. Посмотрите, что он мне предлагает!

— Да, я помню. Он предлагает вам слить «Мечту» с «Прыткой Ящеркой» и назвать объединенную собственность «Уголком Прыткой Ящерки, Инкорпорейтед»…

— И при этом хочет получить половину акций!

— Если за ним стоит Беллами, мистер Фрисби, именно половиной мы и должны пожертвовать.

— Но это же золотая жила!

— Насколько я понял — медная.

— Я в том смысле, что теряю очень много.

— Крайне неприятно, сэр.

— Как вы сказали? — тихо переспросил мистер Фрисби.

— Я сказал, крайне неприятно, сэр.

— Вот именно, — подтвердил мистер Фрисби. — Вы очень точно сформулировали.

Мистер Роббинс грустно и нежно посмотрел на свою шляпу.

— Если вам необходимо приобрести в собственность эту «Мечту», — сказал он, — я не вижу другого пути, кроме как принять предложение мистера Хоука. Он, несомненно, владеет этой шахтой и контролирует ее. Если вы пожелаете, я могу присутствовать на встрече, в которой я был бы счастлив участвовать, но ничем другим помочь не могу.

— Сможете, — сказал мистер Фрисби. — Вы хотя бы не дадите мне двинуть этого негодяя стулом по башке и попасть на виселицу за убийство.

Дверь открылась. Появился секретарь.

— Мистер Хоук! — объявил он басом.

И добавил, будто делая приписку карандашом к основному тексту:

— И мистер Беллами.

На пороге возник тандем Хоук-Беллами. Оба были явно в приподнятом настроении. Мистер Хоук изменился до неузнаваемости. Он ничем не напоминал того вертлявого человечка, который служил мистеру Фрисби много лет.

— Доброе утро, Пат, — бросил мистер Хоук.

— Доброе утро, мистер Фрисби, — сказал его спутник.

— Ну что же, — произнес мистер Хоук, — вы прекрасно выглядите.

— Как поживаете, Беллами? — осведомился мистер Роббинс.

— Прекрасно. А вы?

— В добром здравии, благодарю вас.

— Великолепно, — сказал мистер Беллами.

Он сел. Дж. Б. Хоук тоже сел. И мистер Роббинс сел. Мистер Фрисби уже сидел.