Том 9. Мир на Земле. Глас Господа. Верный робот

Он еще раз потягивает из розетки и, покачиваясь, направляется к дверям; напевает:

О, мой милый робот, робот,

Что ты делаешь в болоте, в болоте?..

С этой песенкой на устах он спускается в погреб. Оттуда доносится таинственное шипение, бульканье, бренчание.

III

Прием в доме Клемпнера. Писатель сидит за столом между госпожой Доннел и госпожой Гордон. Гордони Доннел играют в карты за маленьким столиком, однако не слишком увлеченно. Трапеза окончена. Граумер подает кофе.

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Как вы собираетесь провести отпуск в этом году?

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Еще не знаем. Мы подумывали о Луне, но...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Ах, уж эта мне Луна! Все просто помешались на ней. Лично меня туда совершенно не тянет Днем там такая жара...

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Да. Особенно при нынешних ценах на воздух. Знаете, госпожа Гордон, сколько заплатил один мой знакомый за килограмм кислорода, и уже после окончания сезона? Пятьдесят долларов!

Граумер уходит/

Г о с п о ж а  Г о р д о н (обращаясь к Клемпнеру). Я заметила, что у вас новый робот. Как он управляется?

К л е м п н е р. Да ничего, не жалуюсь. Терпимо. Вполне терпимо.

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Он давно у вас?

К л е м п н е р. Нет... не очень давно...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Ну, тоща еще ничего не известно. Сначала они все стараются. Все начинается потом.

К л е м п н е р. Что начинается?

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Что обычно бывает с прислугой. Они становятся нерадивы, вместо того чтобы стирать пыль, открывают окна настежь и устраивают дикие сквозняки.

К л е м п н е р. Сквозняки?

Г о с п о д и н  Г о р д о н. Ну-ну, автоматы имеют и свои достоинства...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Интересно знать — какие?..

Г о с п о д и н  Г о р д о н. Дорогая моя, живые домработники временами роются ж вещах, напиваются, распускают сплетни...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Да? Можно подумать, что ты когда-нибудь видел живого работника. И разве живой работник воровал бы электричество, которое оплачивают хозяева? Или лазил бы в грозу по крышам?

К л е м п н е р. По крышам? В грозу? Я об этом не слышал. Но зачем?

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Вы не слышали? Правда? Это так называемые грозатики. Как лунатиков тянет к Луне, так этих притягивают грозы и молнии.

К л е м п н е р. И с этим ничего нельзя поделать? Во всяком случае, мой Граумер — не грозатик. Будь это иначе —  я бы заметил. Но вообще-то, наверное, это не может повредить им?

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Как бы не так, господин Клемпнер! Такой как налакается этих самых молний, притянет столько их в себя, что все у него перегорает там в голове, то есть в их электрическом мозгу, — вот вам и готовый помешанный.

Г о с п о ж а  Г о р д о н. У моей знакомой, жены режиссера Спинглера, именно такой и был.

Г о с п о д и н  Г о р д о н. Дорогая моя, ты не можешь этого утверждать. Тот робот был просто старый и весь расстроенный. Они приобрели его после того, как он уже у четырех хозяев служил.

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Пусть так. Может, он и не был грозатиком, но в любом случае не ведал, что творил. Он несколько раз накормил кота золотыми рыбками. А суп засыпал шариками...

К л е м п н е р. Какими шариками?

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Стальными. От металлических кроватей. Все оттого, что он буквально разваливался на глазах. Сколько раз я говорила этой знакомой, чтобы она отдала его на капитальный ремонт, а она все — нет да нет! Ее муж был к нему так привязан... Супруги поехали отдыхать на море, а когда вернулись, собственной квартиры не узнали. Он натер мастикой все окна и стены, а грязное белье разварил, разложил по банкам и сказал, что это запасы на зиму! А счета за электричество! Она остолбенела, когда увидела эти суммы.

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Это еще ничего. Знаете, господа, что выделывал робот моей соседки? Он взял старый костюм ее мужа, понашивал на него заплаток и ходил побираться!

К л е м п н е р. А деньги ему зачем понадобились?

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Это неловко и произносить. В доме напротив, у доктора Смитсона, поселилась новая женщина-робот. Такая небольшая, голубая, оксидированная... Так соседский робот все свои сбережения на нее истратил. Они даже письма друг другу писали! Мне жена доктора показывала его письма. Он называл ее «дорогая шпулечка», «проволочка моя возлюбленная» — и одному Богу известно, как еще!