Читаем Том 9. Наброски, конспекты, планы полностью

Города. Время между Родольфом и Фридрихом III отмечено тем, что города достигают своей зрелости в начале периода. В X веке города Германии были одни в непосредственной зависимости <от> империи, и обыкновенно управляли ими епископы в качестве викариев императорских; другие в землях герцогов и графов. Некоторые из первых, большею частию на Рейне и во Франконии, приобретают некоторую важность к концу XI века. Вормс и Кельн для доказательства старания и привязанности к Генриху IV держали его сторону, несмотря на своих епископов. Сын его Генрих V дал привилегии низшему классу обитателей городов, ремесленникам, которые тогда были отличны от высшего класса людей свободных, и освободил их от тягостного обыкновения, в силу коего господин по смерти захватывал всё их движимое имущество, или, по крайней мере, что видел лучшего, что называлось hériot или похоронный отказ. Тот же принц в некоторых случаях сколько можно было отнял у епископов временную власть и привел города в непосредственную зависимость <от> империи. Горожане были поделены в цехи сообразно их занятиям. Это постановление скоро было установлено на других коммерческих землях. Ни один город в Германии не получал во время сего императора право избирать магистрат, что в то же время имели некоторые города во Франции. Но скоро они тоже начали составлять магистратуры, род сената, вероятно при Фридрихе I, при внуке же его <последние> были совершенно утверждены. Советы однако ж ограничивались <во время> заседаний императором назначенными чиновником или епископом, вероятно, отправлявшими уголовный суд. Но в тринадцатом столетии обитатели городов сделались более богаты и сильны <и> получили сами это право. Одни его купили, другие, покровительствуя неглижированию начальника, похитили, наконец, иные изгнали судей силой. Революция, которую причинило падение Гогенштауфенов во Франконии и Швабии, окончила победу городов. Те, которые находились в посредственном отношении к господину, в непосредственном очутились относительно к империи, столь слабой, что могли суммою золота приобрести от императора увольнения от податей и привилегии, какие им хотелось.

Приобретши такую важность, города начали участвовать в сеймах и генеральных собраниях конфедерации германской. Известно, что они были владетели, как избиратели и князья. Закона не имеется о времени допущения их, но в хрониках <мы читаем, что> Рудольф Габсбургский возобновлял свою клятву в 1291 с принцами, господами и городами. Упоминаются в царствование императора Генриха VII три класса, составляющие сейм: избиратели, князья и депутаты городов. В 1344 их видим назначаемы<ми> как третий класс на собрание во Франкфурте. Города, менее мятежничавшие против императора, принимали поселян. Много иностранцев поэтому поселялись. Они останавливались в предместьи за валом-палисадом, оканчивавшим землю. Отсюда Pfahlbürger, или мещане палисада. Существовал еще другой класс — Ausbürger, или граждане (мещане) внешние. Они допускались к привилегиям самих городов, впоследствии потребовали быть исключенными от всякой ответственности в отношении к прежним их властителям. В 1255 году 60 городов по Рейну образовали под начальством трех избирательных городов союз. Благородные с своей стороны составили сообщества под именем общества святого Григория, святого Вильгельма, Льва, Парда.

Княжества представляли в миниатюре империю. Те же отношения и в самом сейме. Никакая подать не налагалась без согласия вассала, и в некоторых случаях князья должны были доказать, что они истратили сумму сообразно назначению. Штаты совещались о избрании князей в случае прекращения линии. Штаты провинциальные производили прения с князьями о введении законов, которых не было в общем собрании германском. Город Вюрцбург в XIV веке представлял своему епископу, что если бы властитель ввел какое-нибудь новое постановление, он должен по обычаю советоваться с гражданами и, если без их согласия будут принимаемы противные прежним постановления, они будут противиться.

Владение императорское или земли, принад<лежащие> шефу империи, вначале были очень обширны. Кроме великих местностей, которыми он владел в каждой провинции, император до XIII века пользовался исключительно землями по обеим сторонам Рейна, которые потом были заняты графами палитинатами и духовными избирателями. Его имущество было более, чем нужно поддержать жизнь. Император по избрании оставлял свою вотчину, нужда Фридриха II и возмущение лишили его почти всего. Родольф делает некоторые усилия получить <его> владения. Карл IV соединил слабые остатки владений Оттона и Карла Великого. Это постепенное уменьшение произвело перемену. Альберт I отдал Австрию своему сыну. Людвиг Баварский I сохранил свое наследство и установил там резиденцию. Карл IV и Венцеслав тоже. Сигизмунд оставался постоянно в Венгрии, Фридрих III в Австрии. Эта резиденция императоров много способствовала их власти, нечувствительно соединяя их выгоду с выгодою империи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 томах

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза