Положительно оценил «Сон» только критик «Сына отечества» В. Печкин <Н. В. Успенский? > (Сын отечества, 1877, № 2, 9 января, с. 15–19). В. Печкин считает, что «Сон» «как и всё, что выходило из-под пера знаменитого автора, представляет весьма отрадное явление в нашей безжизненной и в последнее время совершенно опошлившейся литературе». Сделав ряд выпадов против критиков, последователей Д. И. Писарева, которые должны охаять рассказ, как «Дым», и «Довольно», В. Печкин характеризует «поэтическое впечатление» от содержания «Сна»: «мастерство, с которым ведется рассказ, художественные приемы и умение очерчивать в нескольких фразах самые глубокие психологические явления, изящество рисунка, тонкость штрихов и изумительную гармонию красок». Идею рассказа В. Печкин видит в протесте против «зверских инстинктов» и утверждает, что эта идея облечена в художественную форму. Критик останавливается и на психологизме рассказа: «С полной уверенностью можно сказать, что ни одному из наших литературных корифеев не удалось так глубоко заглянуть в человеческую душу и так умно проследить одно из загадочных и анормальных психологических явлений <состояние ясновидения> <…> „Сон“ производит впечатление глубоко прочувствованной музыкальной пьесы».
В следующей своей заметке (Сын отечества, 1877, № 3, 16 января, с. 30) В. Печкин полемизировал с оценкой «Сна» А. М. Скабичевеким, защищая Тургенева.
Сам Тургенев (в письмах к А. В. Топорову, П. В. Жуковскому, В. Рольстону, Стасюлевичу конца 1876 — начала 1877 г.) неоднократно отзывался о рассказе «Сон» с нарочитой небрежностью, называя его «безделкой», «полуфантастическим рассказцем», «фантастической повестушкой», «довольно пустой штукой». Между тем затронутые в нем проблемы влияния «таинственных» законов наследственности на психику и судьбу человека, вопросы о «законных» и «незаконных» семьях, о неправильных отношениях между родителями и детьми глубоко волновали писателя и были ему близки.
В письме к В. Рольстону от 10 (22) января 1877 г. Тургенев несколько объяснил замысел загадочного «Сна» и свою глубокую заинтересованность в теме: «Я могу сказать только, что работая над этим небольшим рассказом, я не испытывал никакого нетерпеливого,
Сформулированная писателем в письме к В. Рольстону «физиологическая загадка», к разрешению которой он обратился, сводилась, очевидно, к проблемам наследственности («голос крови»), к трактовке сна как «особого психофизиологического состояния», ставшего «сюжетно и концептуально организующим моментом в одном из самых „мистических“ произведений Тургенева…» [343].
Фантастический колорит и загадочность «Сна» позволяют установить точки соприкосновения рассказа Тургенева с творчеством Э. По [344]. Критически относившийся к поздним произведениям Тургенева и явно недооценивавший их. В. Я. Брюсов в письме к Н. Я. Брюсовой от 4 августа 1896 г. назвал «Сон» «рассказом шаблонным», написанным под влиянием Э. По (см.: Тургенев и его современники. Л., 1977, с. 184).
М. Шагинян отметила сюжетное сходство «Сна», «самого странного рассказа» Тургенева, с романом английской писательницы М. -Э. Брэддон (1837–1915) «Плод Мертвого моря» (1868; переведен на французский язык и издан в Париже в 1874 г.) и высказала предположение о возможном воздействии этого романа на автора «Призраков» и «Сна» [345].
Интерес к иррациональным сторонам человеческой психики, отраженный в рассказе, вопросы соотношения сновидений с реальной жизнью, тема непознанных законов наследственности и фатализма [346], загадочная судьба героев сближают «Сон» с «таинственными повестями» Тургенева — с «Призраками», «Собакой», «Странной историей», с «Песнью торжествующей любви», «Кларой Милич», со многими «Стихотворениями в прозе».
Рассказ отца Алексея
«Рассказ священника». Беловой автограф, 17 с., с правкой (верхний слой) после опубликования французского перевода рассказа в «La R'epublique des Lettres» (январь — февраль 1877 г.). Хранится в отделе рукописей