Том 9. Новь. Повести и рассказы 1874-1877

Стр. 90, строка 3: «смятенные» вместо «смешанные» (по всем рукописным источникам).

Стр. 90, строка 6: «впереди» вместо «вперед» (по автографу и по контексту).

Стр. 91, строка 33: «встрепенулся» вместо «стрепенулся» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 91, строка 43: «с головы» вместо «с волос» (поправка Тургенева — П Cm).

Время работы над рассказом «Часы» указано автором на первом листе рукописи чернового автографа:

«Начат в Спасском, в середу 19-го июня/1-го июля 1874 г. Кончен — в Париже, 50, Rue de Douai, во вторник 23-го / 10 ноября[327] 1875. (Писан с огромным перерывом — я иначе уже не пишу теперь. Последние 30 стр. написаны в несколько дней в С. -Жермене, в гостинице «Hôtel pavillon Henri IV», куда я удалился, чтобы окончить эту — быть может, совсем неудачную — работу, обещанную Стасюлевичу)».

На последнем листе рукописи повторена дата окончания работы с уточнением времени: «1¼ [часа] ночи»[328].

Писатель принялся за новый рассказ через несколько дней после окончания работы над очерком «Стучит». Как обычно, Тургенев начал с того, что набросал план рассказа и составил список основных действующих лиц. Возможно, что в то же время были написаны и первые страницы самого рассказа, но работа в скором времени прервалась в связи с отъездом писателя из Спасского в Москву, а затем в Петербург и за границу. Болезнь надолго отвлекла писателя от литературных занятий. Новое упоминание о «Часах» появляется у Тургенева уже только 6 (18) января 1875 г. в его письме из Парижа к M. M. Стасюлевичу: «Тут устроивается небольшая русская читальня — и я хочу им поднести „В<естник> Е<вропы>“ в дар. Мы с Вами сочтемся — ибо Вы, вероятно, в скором времени получите от меня небольшую вещь (для мартовской книжки)».

В середине февраля писатель еще надеется быстро завершить работу над рассказом. Он пишет Стасюлевичу: «Вследствие известной поговорки: „Волки, волки!“ — я ничего не говорю о своей работе, но, может быть, удивлю Вас — если не самой работой — то скоростью, с которой Вы ее получите» (письмо от 31 января (12 февраля) 1875 г.). Однако и к лету этого года рассказ еще не был завершен. Сведения об этом содержатся в письме А. К. Толстого к жене от 14 июня из Карлсбада: «Я <…> отказался от вечера у Соллогубов и пошел с Тургеневым к Зегенам. Тургенев рассказывал нам очень вяло и очень пространно сюжет своей новой повести, вполовину написанной, которая называется „Часы“ („La Montre“)» (BE, 1897, № 7, с. 125).

Письма Тургенева к Стасюлевичу и другим адресатам до октября 1875 г. содержат только сетования на плохое самочувствие и сообщения о том, что работа не подвигается. В ответ на упреки Стасюлевича Тургенев пишет ему 3 (15) октября 1875 г.: «…я совершенно серьезно и с совершеннейшим желанием сдержать свое слово объявляю Вам, что к 20-му ноября вышлю Вам — что, неизвестно, — но два печатных листа». Здесь же автор уточняет, что речь идет о «маленькой вещи», для которой он намерен через две недели покинуть Париж и уединиться в Падерборне. Редактор «Вестника Европы» принял довольно решительные меры для того, чтобы Тургенев сдержал свое обещание: он выслал ему денежный аванс — «род обязательства». Все октябрьские письма Тургенева к Стасюлевичу содержат один и тот же мотив: «работаю для Вас», «не выеду, пока не кончу», «надеюсь выслать его <рассказ> раньше срока», «могу поручиться, что к 26-му ноября она <вещь> будет у Вас» (письма от 9, 14 и 25 октября ст. ст. 1875 г.).

Едва поставив последнюю точку 10 (22) ноября 1875 г. в 1 час ночи, т. е. фактически уже 23 ноября н. ст. (ср. помету на черновом автографе), Тургенев спешит отправить Стасюлевичу письмо с известием о завершении работы и при этом впервые сообщает заглавие своего рассказа: «Ура! Любезнейший М. М.! Сейчас написал последнюю строчку моей повестушки — и завтра же принимаюсь за переписывание — так что к 26-му ноября (через 16 дней) Вы непременно будете иметь ее в руках. Для совершения этого громадного дела я на целую неделю уединился в С. -Жермене — и писал не переставая. Что из этого вышло — Аллах ведает. Заглавие рассказа: „Часы“. Вышел он длиннее, чем я думал: 36 или 37 страниц «В<естника> Е<вропы>“. Лишь бы не сказали гг. критики: „Часы“ г-на Т<ургенева> отстают: он всё еще воображает себя писателем». Тревога за судьбу нового детища звучит и в письме к Я. П. Полонскому от 12 (24) ноября 1875 г.: «…боюсь, что читатели опять найдут, что я выжил из ума и занимаюсь пустяками».