Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

— Натурально, Петер Польтер из Лангедорфа, бывший старший боцман на военном корабле ее королевского величества «Нельсон», потом штурман на американском клипере «Своллоу», а сейчас — хэлло, матушка Додд, подойди ко мне поближе и поцелуй меня!

Он взял ее за плечи, притянул к себе и запечатлел на ее губах крепкий и долгий поцелуй, который был воспринят с полной взаимностью.

— Ты не меняешься, подруга! Как всегда, свежа и бодра… Я умираю от жажды! Принеси-ка мне на пару глотков; ну, ты сама знаешь чего. Мне есть что рассказать, но сначала я должен промочить горло.

Он прошел во внутреннюю комнату, и только тут хозяйка обнаружила, что он пришел не один. За ним следовал некий молодой человек, в котором за тысячу шагов можно было узнать джентльмена, и оставалось только удивляться, как это старый моряк мог оказаться в таком приличном обществе.

Матушка Додд снова оказалась тут как тут. Она принесла требуемое и поставила на стол три стакана.

— Один для меня, — сказала она, — само собой разумеется, я должна выпить за приезд моего самого дорогого гостя.

— Натурально так, дорогая Каравелла! Однако слушай, я должен быть джентльменом и сначала представить тебе мастера Трескова, который является моим чертовски хорошим другом.

Она исполнила свой самый лучший книксен, и Петер продолжал:

— Мы встретились с ним там, у моего брата, который стоял на якоре у некого ювелира Тиме. Но…

— Тиме? Ювелир? Возможно ли это?

— Что возможно? — первый раз вступил в разговор Тресков.

— Ну, сударь, видите вон того молодого человека? — Матушка Додд наклонилась к Трескову и, понизив голос, продолжила: — Он вполне приличный юноша, но вот попал в беду. Его отец имел большое дело в Старом Свете, но был убит и ограблен. Незадолго до того, как с ним это случилось, он послал своего сына через океан; у старика есть брат, который живет тут, на Западе; он зверолов и нашел золото. Поскольку он не знает, что ему с ним делать, то хотел отдать его брату, которого и раньше часто поддерживал. Все это мне рассказал сам Тиме.

— Он нашел своего дядю?

— Нет, еще нет. Он недолго находился здесь, в Америке, когда получил известие о несчастье от двух земляков, бывших здесь проездом из Германии. Он им все доверчиво рассказал, а они в благодарность за это ограбили его дочиста и пропали вместе с его бумагами и последними деньгами. Сейчас он снова здоров и… послушайте, дружище, быть может, вы ему сами представитесь? Сдается мне, что его родина для вас тоже не чужбина!

Тресков тотчас же поднялся и пошел к столу, за которым сидел молодой Тиме.

— Извините, сударь, — сказал он ему по-немецки, — не могу ли я с вами поговорить?

— Что вам угодно? — спросил Тиме, приподнявшись со своего стула.

— Не более и не менее, чем ваше общество. Не будете ли вы столь добры занять место за нашим столом!

— Каким обстоятельствам я должен быть благодарен за удовольствие получить ваше приглашение?

— Одному делу, которое, возможно, покажется вам весьма близким. Мое имя Тресков, я полицейский и… Однако не хотите ли вы для начала пересесть?

Напрягшись, Тиме последовал приглашению.

— Господин Тиме, вы уже знаете о несчастье, постигшем вашего отца? Вам неизвестны подробности? Что ж, я как полицейский занимаюсь этим делом. Итак, слушайте!

С неописуемым волнением, жадно внимая каждому слову, слушал Тиме рассказ сыщика; первый раз, из достоверного источника, он узнавал подробности обрушившегося на их семью ужасного события. Как раз в то время Петер Польтер гостил у своего брата, работавшего у ювелира Тиме. Узнав, что преступники бежали в Америку, бывалый моряк немедленно присоединился к Трескову. Когда, в конце своего повествования, полицейский дал описание предполагаемых преступников, юный Тиме в сильном волнении вскочил с места и воскликнул:

— Еще раз, сэр, опишите мне их еще раз!

— Охотно, я даже могу показать вам их фотографию, — сказал Тресков.

Он извлек из кармана бумажник и вынул оттуда небольшое фото, которое Тиме нетерпеливо схватил.

— Это он, да, это он! Изображение очень хорошего качества. — Он вытащил носовой платок, чтобы вытереть пот со лба. — Если бы я знал! Матушка Додд, вы его узнаете?

— Да, сэр, это он!

Теперь заволновался детектив:

— Вы его знаете? Он был здесь, у вас?

— Да, он у меня здесь был, сэр! — подтвердила хозяйка.

— Расскажите, мастер Тиме, расскажите!

— Я был в Нью-Йорке уже несколько недель, прослышал про матушку Додд и часто у нее бывал. Я уже хотел отбыть на Запад, чтобы найти дядю, как вдруг познакомился с двумя земляками, которых звали Генрих Мертенс и Петер Вольф. Они только что прибыли из Европы и знали все самые свежие новости с родины. Как только они услышали мое имя, тут же сообщили мне о том, что случилось с моим отцом. Знать бы мне тогда то, что я знаю сейчас! Мертенс был не кто иной, как виконт де Бретиньи, а Петер Вольф — это, вероятно, шевалье де Саккар… Вы мне назвали его имя…

— Марк Летриер.

— Марк Летриер! — воскликнула хозяйка. — Ядовитый Марк, который плавает с капитаном Кайманом, как говорят моряки, которые у меня бывают.