Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

Убежище Дедли-Гана представляло собой пещеру, созданную природой внутри меловой горы. Вход в нее был промыт ручьем, который, с шумом низвергаясь в дальнем углу пещеры в темное нутро земли, не имел больше, по мнению охотников, выхода на поверхность. Дедли-Ган сам нашел эту пещеру, оборудовал ее под жилье и никогда не упоминал о том, что у нее имеется еще один вход, помимо того, что был образован втекающим в нее ручьем.

У пленников вынули кляпы изо рта, после чего их втащили в круг, и белый траппер начал допрос:

— Вы люди Дедли-Гана?

Не удостоив его взглядом, Хаммердал повернулся к своему товарищу.

— Пит Холберс, старый енот, как ты считаешь, стоит ли нам отвечать этому мерзавцу?

— Хм, если ты думаешь, Дик, что потом нам не будет стыдно, то скажи ему пару слов.

— Скажу я ему их или нет, это все равно, но он может подумать, что мы от страха перед ним и его индейцами потеряли дар речи. Поэтому давай-ка дадим ему возможность немножко нас послушать!

Траппер не обратил внимания на «мерзавца» и повторил вопрос:

— Ваш главарь — Дедли-Ган?

— Да, но не ваш, потому что Полковник не держит у себя подонков.

— Ругайтесь сколько влезет, если считаете, что это вам что-то даст, пока что я ничего не имею против. Как ваше имя?

— Если бы вы искали меня лет сорок и лет двадцать назад спустились бы вниз по Миссисипи, возможно, вам и встретился бы кто-нибудь, кто знает, как меня зовут. А сейчас уже слишком поздно.

— Ну что же, это не имеет значения. У вас есть золото в убежище?

— Конечно, есть, и много, очень много, — между прочим, намного больше, чем вам удастся его там взять.

— Где оно спрятано?

— Это все равно, где оно спрятано; попробуйте его найти!

— Сколько у вас людей?

— Достаточно, и каждый способен в одиночку противостоять всем вам, вместе взятым.

— Кто был тот индеец, который помог Полковнику у железной дороги?

— Это я могу вам сообщить: его зовут Виннету.

— Апач?

— Апач или не апач, это все равно, но это был именно он.

— Сколько входов у вашего убежища?

— Ровно столько, сколько людей.

— А именно?

— На каждого по одному, ни больше, ни меньше, не так ли, Пит Холберс, старый енот?

— Раз уж ты так считаешь, Дик, то я не имею ничего против!

— Что представляет собой ваша пещера?

— Посмотрите сами, сразу все узнаете!

— Хорошо, как вам угодно! У вас была возможность облегчить свою участь, но вам, как видно, не хочется ничего иного, как только быть привязанными к столбу и сожженными заживо. Вас отвезут в стойбище огаллала, и полагаю, вы и сами догадываетесь, что там произойдет!

— Тьфу! Сожгут или не сожгут, это все равно, но пока что мы еще не там, а здесь, и можете себе представить, сколько раз я поверну вас на вертеле, чтобы вы получше прожарились, если судьбе будет угодно вдруг поменять нас местами.

Траппер отвернулся.

— Пусть мои красные братья покрепче свяжут этих белых собак, они вполне заслужили смерть у столба пыток!

Индейцы подтянули ремни, которыми были связаны Хаммердал и Холберс, и снова бросили пленников на землю. Костер все еще горел, но огонь в нем поддерживался столь экономно, что дым от него нельзя было заметить уже на расстоянии нескольких шагов. Вечерние сумерки, казалось только что золотившие верхушки деревьев, сменились темнотой, которая с каждой минутой становилась все более мрачной и непроницаемой; под пологом леса лишь тренированный глаз индейца или опытного белого охотника с трудом мог различить даже ближайшие предметы.

Именно в это время уже знакомый нам траппер решил показать предводителю краснокожих пещеру Дедли-Гана. Они отправились туда вдвоем, прочие остались на месте. Юный вождь бесшумно шагал вслед за белым. Их путь, а, несмотря на темноту, траппер двигался весьма уверенно, пролегал между мощными стволами вековых дубов и буков, пока наконец они не оказались на берегу небольшой речки, скорее даже ручья, вверх по которому они и пошли с удвоенной осторожностью.

Спустя некоторое время они достигли места, где поток вырывался на поверхность из толщи скалы. Вокруг рос густой кустарник. Раздвинув руками ветви, траппер мгновенно исчез в зарослях. Индеец последовал за ним. Они оказались в тесном природном туннеле; его пол служил ложем ручья, в воде они медленно поползли вперед.

Путь, по которому им теперь приходилось двигаться, оказался необычайно тяжел. Трапперу он тоже не был знаком, днем он дошел только до входа в туннель. Уже более получаса ползли они внутри горы, следуя прихотливым извивам, проделанным в скале неутомимым потоком, и с трудом преодолевая небольшие стремнины, как вдруг из глубины туннеля стало доноситься легкое шипение, которое, с каждой секундой становясь все громче и громче, вскоре превратилось в мощный рев, делающий неслышным любой, даже самый громкий человеческий голос.