Том 9. Продолжение царствования Иоанна Грозного, 1560-1584 гг.

Между тем Иоанн не без досады видел, что Король Шведский, им презираемый, начал изъявлять гордость. Долго не было никакой вести из Стокгольма; наконец Король отвечал, что никогда Послы его не будут в такой земле, где народное право неизвестно, – где их грабят, сажают в темницу; что Царь может прислать своих к нему, если действительно желает мира, или по крайней мере на границу, куда выедут и Шведские уполномоченные; что о перемирии надлежало бы говорить тремя годами ранее, а не тогда, как войско Шведское выступает в поле. Сего мало: гонец наш, будучи в Стокгольме, терпел обиды, неслыханные в Державах образованных. «Вельможи Королевские, – доносил он Царю, – хотели прежде времени знать содержание твоей грамоты. Я доказывал им нелепость сего требования: за что один из них ударил меня в грудь, поносил словами непристойными. Если бы, – отвечал холоп твой нахалу Шведскому, – если бы я сидел на коне вооруженный, ты не дерзнул бы бесчинствовать, ни поднять руки, ни открыть гнусного рта своего; но мы здесь не для битвы… Другой Вельможа хотел удержать меня идущего к престолу Королевскому, говоря: дай письмо, а на сукно тронное не ступай. Я стал на сукно, и вручил письмо Королю… В следующее утро сановник Шведский Христофор Флеминг сказал мне: знай, что ты вчера не видал Государя: я сидел на его месте, а он стоял между Вельможами, ибо не хотел взять грамоты Царя вашего, думая, что в ней могут быть новые ругательства, коих нельзя читать и простому мещанину… Отпуская меня, Король молвил: Царь сделался миролюбив; но я не хочу с ним мириться и его не боюся». Одним словом, Швеция ободрилась, наняв 3000 Шотландцев и 2000 Англичан; а Царь, имея более ста тысяч воинов в Ливонии и Новегороде, изъявил кротость, не вступился за обиду гонца своего, снес насмешки и сделал угодное Королю: то есть выслал Бояр, Князя Сицкого с товарищами, на реку Сестру (которая служила границею между Финляндиею и Россиею) для переговоров о мире с Адмиралом Класом Флемингом и другими Королевскими чиновниками. Долго спорили о месте свидания: Флеминг требовал, чтобы оно было на мосту, в шатрах; но Князь Сицкий заставил Шведов перейти на Российский берег реки. Далее ни в чем не могли согласиться. Царь хотел взять Эстонию и в таком случае давал Королю право сноситься прямо с ним; а Король хотел последнего без всякой уступки, явив длинную родословную светлейшего дому Ваз, дабы убедить Иоанна в древней знаменитости оного. Заключили только перемирие (от Ильина дня 1575 до 1577 года) между Финляндиею и нашими Северными владениями: Россия обязывалась не воевать первой, а Швеция Новогородской земли, Корелы, Орешка и других мест. Не было слова о Ливонии, которая оставалась феатром войны. Иоанн удовольствовался обещанием, что скоро будут к нему Шведские Послы для нового мирного договора и торжественно обязался принять их с честию, не лишать ни свободы, ни имения, – не оскорблять ни делом, ни словом! С того времени Короли Шведские перестали относиться к Новугороду: что всегда казалось им унизительно, происходило действительно от малого уважения Государей Московских к сим Венценосцам и было дотоле непременным законом нашей гордой Политики.