Том 9. Пылающие скалы. Проснись, Фамагуста

Скрытое освещение померкло, и на телевизионных экранах, хорошо различимых из любой точки, возникли знакомые всем собравшимся контуры исследуемого района. Не чувствуя себя достаточно сильной в стратиграфии, гидрогеологии и прочих не относящихся к ее специальности областях, Лебедева лишь очертила переходные зоны, указав намеченные для разведочного бурения места.

— Таблица номер один, — попросила она и, когда на контрольном экране появилось требуемое изображение, дала пояснения: — Здесь приведены характеристики пластовых вод: минеральный состав, температура, радиоактивность, растворенная органика. Обращает на себя внимание содержание ароматических углеводородов и фенолов. Здесь выявлена линейная зависимость, представленная на следующем графике…

Коротко охарактеризовав полученные результаты, Анастасия Михайловна изложила самую суть своей гипотезы, связав переменную валентность железа с действием воды и газа, мигрирующих из глубоких и, следовательно, горячих недр. Окисление углеводородов до фенолов она объяснила сопутствующим процессом природного радиолиза. В идеальной схеме все выглядело предельно логично и непротиворечиво. Аудитория, состоявшая в подавляющем большинстве из геологов, приняла ее, как некую данность, полностью объясняющую протекающие в литосфере процессы. Сознавая всю неоднозначность переноса чистых закономерностей физико-химии на реальную природу, чью сложность и многообразие невозможно учесть полностью, Лебедева воздержалась на сей раз от разбора альтернативных вариантов. Она понимала, что ее доводы целиком принимаются на веру, а разумные сомнения могут быть восприняты как проявление неуверенности. Ведь именно так и произошло вначале, когда она сделала безуспешную попытку приподняться над собственной интуицией. Таковы были несмывающиеся поля наук, каждая из которых мыслила и оперировала собственными понятиями. Там, где химик видел простые, легко воспроизводимые и описываемые точными формулами реакции, протекающие в считанные мгновения лабораторных хронометров, геолог прозревал круговращение исполинских масс, растянутое на невообразимой шкале планетарных периодов. За сотни миллионов геологических лет могла осуществиться самая медленная реакция, из капель складывались океаны, из песчинок — материки. Даже случайность, значимость которой нельзя было учесть на тончайших аналитических весах, могла обратиться в закон, подкрепленный всей несусветной тяжестью осадочного чехла. Вот почему, оставаясь до конца честной, Лебедева и не могла сказать ничего определенного до полного анализа каменных цилиндриков — кернов, которые еще только предстояло добыть, измельчить в порошок, прогнать через кипящие колбы со всевозможными растворителями, разъять на элементы в кислотах и щелочах, прокалить в тиглях.

Она уже двадцать лет работала на геологов и знала, как осторожно и долго следует идти навстречу друг другу, чтобы сошлись без чреватых недопониманиями зазоров «стыки» полей познания. Об этих набивших оскомину стыках твердили на ученых собраниях, о них вовсю трубили журналисты, справедливо напоминая, что именно здесь рождаются самые неожиданные открытия. Она лучше, чем кто бы то ни было, знала, как трудно работать в такой пограничной зоне. Трудно и вместе с тем увлекательно до кружащей голову эйфории.

Какая нужна ответственность, чтобы не дать себе увлечься кажущейся легкостью проникновения в чужое поле охоты, чуть ли не сплошь усеянное розами, лишенными защитных шипов! По крайней мере так кажется на первых порах, когда под каждым кустом тебя ожидает успех и все хитроумные ларчики неожиданно просто отмыкаются ключиком твоего знания, превратившегося в универсальную отмычку. Но это обманчивое впечатление, и чем раньше удастся его преодолеть, тем легче будет избегнуть ловушек. Чем дальше забираешься, тем яснее осознаешь, что в ларцах не сокровища, а приворожившая обманным блеском пустая порода. Геологию, как и любую другую научную дисциплину, можно было постичь, лишь следуя ее собственным законам; и Анастасия Михайловна пыталась в меру сил следить за основополагающими статьями. Хотя бы в смежных с геохимией горючих ископаемых областях. Едва ли она слишком преуспела в своем старании, но зато научилась говорить с геологами на их языке и, самое главное, понимать их образ мышления. Это сильно облегчало взаимопонимание.

Поэтому, разжевав все до тонкости, она ничуть не удивилась типично геологическому вопросу, который задал профессор Хюбнер.

— Допустим, что все вами сказанное действительно имеет место в природе, — сказал он, глубокомысленно массируя переносицу. — Но какие из всего этого следуют реальные выводы. Я имею в виду разведку месторождений и их освоение?