Том 9. Стихотворения 1928

Бей белых и зеленых *

1

Жизнь — фонтан.
Открывайте и пейте-ка!
Забульбулькало в горлышке узком.
Обнимай
бутылки,
поэтика!
Вторьте
пробкам,
театр и музыка!
Заучена
песня
раньше азов, —
поют,
кутежами балованы, —
как Аристотель ^*,
мудрец-филозоф,
пропил
свои
панталоны.

2

Душу
пуншем
и шуткой греючи
над омаром
с фарфоровых блюд,
ты спроси
Александр Сергеича:
— Что вы любите? —
«Я?
Люблю —
и блеск, и шум, и говор балов,
и в час пирушки холостой
шипенье пенистых бокалов
и пунша пламень голубой ^*».
Прекрасной
дамы
тень сквозная
мелькнет
в бутылочной длине, —
а пьяный
Блок
бубнит:
«Я знаю,
я знаю — истина в вине» ^*.
Пенится
бокал золоторунный…
Петербурговы буруны
черных
роз
намели пучки…
«И тотчас же в ответ что-то грянули струны,
исступленно запели смычки» ^*.
А Северянин
в эти
разливы струн
и флейтин
влез
прейскурантом вин:
«Как хорошо в буфете
пить крем-дэ-мандарин» ^*.
Сдавались
флейты
пастушеским дудкам;
колючками рифм,
как репей,
Сергей Есенин
пристал к проституткам:
«Пей, выдра, пей!» ^*
Куда пойдешь?!
И годы назад
Маяковский
мечтал и мяк,
сидел
в пролетавших ночах,
«глаза
уткнув
в желтоглазый коньяк» ^*.
А «Травиаты»
из театров,
из маленьких и больших,
расканареивались
по воздушной волне…
Пей
и подпевай,
безголос и фальшив:
«Налейте, налейте бокалы полней!» ^*
Пока
заморские
шипучие тринкены ^*
лакали
дворяне,
тянул
народ,
забитый и закриканный,
бочки
разной дряни.
Попы поощряли:
«Терпите, братие,
пейте,
причащайтесь, как велит вседержитель.
На Руси
веселие пити, ^*
не можно
без водки
жити» ^*.
И под скрип телег,
и под луч луны
пили
и зиму и лето…
Аж выводились
под Москвою
белые слоны
и змеи —
зеленого цвета.

3

Не нам
о богатых
песней казниться.
— Пейте,
господа!
Услужливо
греет
разная Ницца
наследство
ваших подагр.
Мы там,
где небо
взамен потолка,
с тобою,
нищь и голь.
Тебе
времена
в коммуну толкать, —
но встанет четверть —
и вся недолга,
и топит
борьбу
алкоголь.

4

Мылом-цифрами
смойте с водки
поэтический
грим
красотки.
Копытом
по книге
ступай, вино,
четверкой
своей
свиной.

5

В рабочий подвал,
вонючий
и нищий,
прохрюкало
пьяное
рыло свинищи:
«Не сетуй
на жизнь,
подвалом задушенную, —
построит
водка
жилплощадь воздушную.
Зачем
бороться тебе
из-за платы,
сивуха
разделает
в бархат заплаты.
Чего подыматься,
расправой грозя им, —
напьешься
и станешь
банкир и хозяин».
И вместо того,
чтоб к винтовке и бомбе, —
к бутылке
тянули
руки обе.
Панель
метет
бороденка-веник.
Вино —
творец черепах.
И вдруг
черепаха
встает с четверенек,
бутылкой
громит
черепа.
Рвет Ниагарой ^*, —
слюнявый,
матовый.
И режет
визг
тишину:
на пятерню
волосенки наматывая,
муж
ликбезит жену.

6