Томъ десятый. Стихотворенія

Несчастная жертва полярной зимы,
Природа пустыни печальной,
Застыла въ оковахъ холодной тюрьмы
Подъ синей бронею хрустальной.

Лежитъ она въ бѣломъ, блестящемъ вѣнцѣ,

Въ причудливомъ снѣжномъ уборѣ,
Съ недвижною скорбью на бѣломъ лицѣ,
Съ недвижнымъ упрекомъ во взорѣ.

Сѣдая мятель стережетъ ея сонъ

Съ ревнивымъ и яростнымъ гнѣвомъ,
И буйнаго вѣтра мучительный стонъ
Ей служитъ надгробнымъ напѣвомъ…

Но въ маѣ лишь солнца златой поцѣлуй

Покровъ ея льдистый растопитъ,
Серебряный ропотъ безчисленныхъ струй
Ее пробудиться торопитъ

Дыханье колеблетъ застывшую грудь,

Глаза загораются свѣтомъ,
И трепетъ улыбки, мелькающей чуть,
Уста согрѣваетъ привѣтомъ.

И ласку тепла ей несетъ вѣтерокъ,

Сгоняя послѣднія грезы,
И полдень сплетаетъ въ румяный вѣнокъ
Душистыя дикія розы…

Ей трудно сравниться съ роскошной сестрой,

Съ красавицей южнаго лѣта.
Нарядъ не блистаетъ багряной игрой,
Не брызжетъ потоками свѣта.

Увѣнчана сѣтью дрожащихъ лучей,

Покровомъ обвѣяна алымъ,
Съ неясной мольбою покорныхъ очей,
Съ призывомъ во вздохѣ усталомъ…

Пусть жизненный трепетъ надъ нею разлитъ

Незримой волной аромата,
Но нѣжная прелесть стыдливыхъ ланитъ
Ужъ рдѣетъ сіяньемъ заката,

Дыханье дрожитъ на открытыхъ устахъ,

Какъ стонъ замирающей вьюги,
И грозные знаки на кроткихъ чертахъ
Гласятъ о смертельномъ недугѣ…

Но въ радужномъ праздникѣ лѣтняго дня

Рожденье зари свѣтлоокой
Всегда наполняетъ сильнѣе меня
Отрадой живой и глубокой.

Люблю я смотрѣть, какъ изъ розовыхъ тучъ

По склону лазурнаго свода
Протянется первый сіяющій лучъ,
Веселый предвѣстникъ восхода,

Какъ яркаго солнца прекрасная дочь

Покровъ разрываетъ прозрачный
И радостно гонитъ упрямую ночь
На западъ холодный и мрачный…

Смотри: вотъ предъ нами явилась она,

Застѣнчивой полная ласки,
Какъ будто видѣнье воздушнаго сна,
Одѣта въ летучія краски.

Такъ въ сказкѣ волшебной изъ сумрачныхъ стѣнъ

Темницы тяжелой и прочной
Выходитъ на волю, разрушивъ свой плѣнъ,
Царевна страны полуночной.

Тяжелая память разрушенныхъ чаръ

Чело молодое туманитъ,
Но жизни воскресшей плѣнительный жаръ
Ланиты неясно румянитъ;

И радость сознанья, какъ, солнечный день,

Въ очахъ ея кроткихъ блистаетъ,
И сумрачной ночи послѣдняя тѣнь
Въ лучахъ ослѣпительныхъ таетъ…

Давай же, упьемся скорѣй и полнѣй

Бѣгущей минуты усладой!
Согрѣемся взоромъ безоблачныхъ дней,
Короткаго лѣта отрадой!

Въ пустынѣ, гдѣ царствуетъ зимняя мгла,

Въ изгнаньи нѣмомъ и суровомъ,
На каждую ласку живого тепла
Отвѣтимъ привѣтственнымъ словомъ.

Послѣдняя льдина