Томъ десятый. Стихотворенія

Отчего же звенитъ такъ тревожно рѣка
И безумно торопится прочь?
Отчего такъ спѣшатъ, такъ бѣгутъ облака,
Обгоняя бѣгущую ночь?

Отчего такъ дрожитъ и колеблется мракъ

Въ глубинѣ молчаливыхъ полей?
Отчего такъ гудитъ придорожный ивнякъ
Въ глубинѣ остролистыхъ вѣтвей?

Кто незримый проникъ въ тотъ зеленый тайникъ,

Всполошивъ отдыхающихъ птицъ?
Отчего ихъ полетъ такъ стремительно дикъ,
Отчего ихъ испугъ безъ границъ?

Кто стряхнулъ капли слезъ съ этихъ трепетныхъ лозъ,

Пробуждая таинственный шумъ,
И внезапно отвлекъ задремавшій лѣсокъ
Отъ лѣнивыхъ и сладостныхъ думъ?

Кто пробился сквозь сѣнь безмятежныхъ вершинъ,

Наполняя развѣсистый кровъ
Бѣлогрудыхъ березъ и широкихъ осинъ
Милліономъ живыхъ голосовъ?

Кто промчался въ лугахъ подъ плащемъ темноты,

И былинкамъ обвѣялъ главу,
И склонилъ до земли полевые цвѣты,
И помялъ молодую траву?

Кто скользнулъ въ тростникѣ, на высокій камышъ

Совершилъ мимолѣтный набѣгъ,
И заставилъ скорѣй боязливую мышь
У болота покинуть ночлегъ?

Кто болоту смутилъ неподвижную грудь,

Разостлавъ безпокойную зыбь,
И кувшинки лицо вдругъ заставилъ нырнуть
И спугнулъ осторожную выпь?

Кто семью водяныхъ тамъ застигнулъ врасплохъ,

Стерегущихъ невѣдомый кладъ,
И догналъ огонекъ, ихъ мелькающій вздохъ,
И заставилъ вернуться назадъ?

Кто взвился до небесъ, и мелькнулъ, и исчезъ,

Незамѣтный, какъ тающій дымъ,
И поникъ до земли и зарылся въ пыли,
И туманомъ расплылся сѣдымъ?

И возсталъ въ тотъ же мигъ, и развѣялъ туманъ,

И явился великъ и могучъ?
И какъ прежде воздвигъ свой чудовищный станъ
До бѣгущихъ безъ устали тучъ?

И потрясъ съ торжествомъ исполинскимъ вѣнцомъ

На загадочномъ, грозномъ челѣ,
И взмахнувъ широко распростертымъ крыломъ,
Потерялся въ зіяющей мглѣ!

Сонъ лиліи

Качая свой дѣвственный вѣнчикъ
Надъ тинистой грудью пруда,
Тамъ лилія дремлетъ, какъ птенчикъ
Въ объятьяхъ родного гнѣзда.

     Ей снится, что чудная сила

     Ее унесла въ высоту
     И бѣлыя крылья развила
     Подъ ней широко налету.

И трепетъ пронзительно знойный

Ей въ самое сердце проникъ,
И голосъ плѣнительно стройный
Изъ чаши беззвучной возникъ.

     Въ воздушныхъ пространствахъ безбрежныхъ,

     Подъ властью волшебнаго сна,
     На крыльяхъ плыветъ бѣлоснѣжныхъ,
     Какъ царственный лебедь, она.

И сладостью льется печальной

Предсмертная пѣсня ея,
И страстью трепещетъ прощальной
Чарующихъ звуковъ струя.

     И крылья спускаются вѣя

     На мутное лоно пруда,
     И звуки несутся слабѣя
     И гаснутъ вдали безъ слѣда.

И звуки слабѣютъ и стонутъ

И гаснутъ въ ночной тишинѣ,
И крылья безпомощно тонутъ
Въ лѣнивой и вялой волнѣ.

Гроза и дубъ