Томъ десятый. Стихотворенія

Если стихла въ часъ полночи
Шумной жизни суета,
Если всѣ закрылись очи
И сомкнулись всѣ уста,

Если міръ усталый тонетъ

Въ непробудномъ крѣпкомъ снѣ
И никто, никто не стонетъ
И не плачетъ въ тишинѣ,

Словно отзвукъ безымянный

Заколдованной страны.
Вдругъ польется голосъ странный
Изъ неясной глубины.

Но никто ему не внемлетъ,

И, закутавшись во тьму,
Вся природа сладко дремлетъ,
Недоступная ему:

— «Въ тишинѣ ночныхъ томленій

Я возникъ изъ влаги слезъ
И взволнованныхъ стремленій
Въ край волшебныхъ, свѣтлыхъ грезъ.

Изъ страдальческаго зова,

И сердечной теплоты,
Изъ молитвеннаго слова,
И пророческой мечты.

Я живу въ струѣ эфирной

И въ вечерней кроткой мглѣ,
И со вздохомъ ночи мирной
Пролетаю по землѣ.

Въ хороводѣ свѣтлорунномъ

Быстролетныхъ облаковъ
На лучѣ прозрачномъ, лунномъ
Я плыву съ толпою сновъ.

Но во тьмѣ глухой, унылой,

Пролетая безъ слѣда,
Я владѣю чудной силой,
Торжествующей всегда.

Гдѣ дохну я, тамъ повѣетъ

Благодатное тепло,
И угрюмый мракъ рѣдѣетъ,
Гдѣ взмахнетъ мое крыло.

Я взгляну: и тучъ громады

Вдругъ растаютъ въ небесахъ,
И бѣгутъ ночные гады,
Ощутивъ невольный страхъ.

Гдѣ пройдетъ моя дорога,

Тамъ стихаетъ наконецъ
 Безпокойная тревога
Человѣческихъ сердецъ.

Тамъ стихаетъ униженья

И вражды нѣмая дрожь,
Скорбный ропотъ пораженья
И поддѣльной ласки ложь.

Тамъ нежданный лучъ привѣта

Согрѣваетъ грудь бойца
И внезапный проблескъ свѣта
Осѣняетъ мудреца.

И призывной пѣсни звуки

Льются слаще и вольнѣй,
Руки жмутъ родныя руки,
Льнутъ уста къ устамъ смѣлѣй.

Такъ надъ міромъ въ край изъ края

Пролегла моя стезя,
Я ношусь, ношусь мелькая,
Я плыву, плыву скользя.

Подавая всѣмъ забвенье,

Усыпляя пылъ страстей,
Утѣшая на мгновенье
Жизни страждущихъ дѣтей».

Не вѣрьте безумнымъ напѣвамъ моимъ