Томъ десятый. Стихотворенія

Какая, скука! Боже, Боже!..
Здѣсь каждый день одно и то же,
Все тѣ же люди — тѣсный кругъ,
И вѣчный роковой досугъ,
Какъ будто гложущій недугъ,
Меня съѣдаетъ. Даже стѣны
Мнѣ надоѣли. Перемѣны
Ни въ чемъ не вижу я вокругъ.
Тяжелый плѣнъ. Тоска, тоска…
Мнѣ кажется: прошли вѣка,
Съ тѣхъ поръ, как мнѣ дала жилище
Неизмѣримая тюрьма,
Мое полярное кладбище.

Уныло тянется зима.

Пропало солнце, какъ навѣки.
Надъ міромъ мгла виситъ давно.
Какъ долго ждать? Темно, темно…
Въ броню закованныя рѣки
Безмолвно спятъ на льдистомъ днѣ,
Бѣлѣетъ тундра въ скорбномъ снѣ.
Земля застыла, какъ гробница,
И только вьюга буйно злится
Надъ шириной нѣмыхъ равнинъ.
Морозъ, свирѣпый властелинъ,
Ее сковать напрасно хочетъ.
Она летаетъ и хохочетъ,
Визжитъ и плачетъ. Грозный плачъ…
Остерегись, слѣпой палачъ
Полярной жизни и природы!.
Мятель, шальная дочь свободы,
Съ тобой вести готова бой…
Собаки воютъ. Долгій вой
Несется вдаль. Какіе звуки…
То адскій гимнъ полярной муки,
Кромѣшный хоръ рабовъ зимы,
Молитва силѣ грозной тьмы.
Они не смолкнутъ до разсвѣта.

Какъ долго ждать тепла и лѣта…

Что дѣлать, Боже? Всюду мракъ,
Надежды ключъ давно изсякъ,
Угасли звѣзды золотыя
Въ небесныхъ мертвенныхъ степяхъ.
Какъ рядъ преступниковъ въ цѣпяхъ,
Влачатся дни мои пустые…
Писать ли мнѣ? О чемъ, къ чему?
Въ моихъ проклятьяхъ мало цѣли,
А звуки жалобъ надоѣли
Давно и сердцу, и уму.
Начать ли пѣснь на прежній тонъ?
Усталъ я пѣть въ нѣмой пустынѣ,
И пѣснь моя, раздавшись нынѣ,
Польется жалобно, какъ стонъ.
Усталъ я пѣть. Въ темницѣ скучной
Отъ прежнихъ пѣсенъ я отвыкъ,
И голосъ мой сталъ глухъ и дикъ,
Какъ этотъ вѣтеръ однозвучный.
Угасъ безъ солнца и весны
Живой источникъ вдохновеній;
Крылатыхъ звуковъ чудный геній
Ужъ не слетаетъ съ вышины.
Я больше пѣсенъ не пою,
Сижу во тьмѣ, скрывая слезы.
Хотите слушать рѣчи прозы —
Я разскажу вамъ жизнь свою.

Итакъ, начну. Идти впередъ

Пора лѣнивому разсказу.
Хотите знать мой чинъ и родъ:
Я жидъ и ссыльный. Я вамъ сразу
Сказалъ всю правду парой словъ.
Кто хочетъ слушать? Я готовъ
Продолжить нить своихъ признаній.
Я не стыжусь своихъ отцовъ,
Я не боюсь опальныхъ званій…
…………………………………………………
Я жидъ. Катись вольнѣй и шире
Моя несдержанная рѣчь!
Звени, звени, какъ бранный мечъ,
Отдайся эхомъ въ сонномъ мірѣ!
Зачѣмъ въ пустынѣ я живу?
Пустите, прочь нѣмыя узы!
Раздайся слово гнѣвной музы!
Я это слово воззову
На перекресткѣ улицъ шумныхъ,
Передъ толпой зѣвакъ безумныхъ.
На быстрыхъ крыльяхъ полечу
И наше имя прокричу
Съ высокихъ крышъ и съ гордыхъ башенъ.
Я жидъ, я жидъ! Но мнѣ не страшенъ
Невѣждъ крикливый приговоръ,
Я презираю вашъ позоръ,
И вашу грязь я отрясаю,
И вамъ въ лицо ее бросаю,
Чтобъ омрачить вашъ наглый взоръ…

Иль мало скрыто древней славы

Въ изгибахъ нашихъ ветхихъ книгъ?
Кто выше памятникъ воздвигъ —
Какія страны и державы?
Чьихъ смѣлыхъ словъ могучій зовъ
Вездѣ гремѣлъ, какъ голосъ Божій.
Низвергнувъ въ прахъ чужихъ боговъ
Съ высокихъ мраморныхъ подножій?
Кто снялъ съ народовъ рабскій стыдъ,
Кто облегчилъ земли мученья,
Кто людямъ далъ любви ученье?
Еврейскій плотникъ… …
Томились мы въ плѣну пустыни,
Въ ярмѣ безчисленныхъ племенъ,
Боролись молча за святыни
Недосягаемыхъ временъ.
Мы освѣтили нашей вѣрой
Сѣдыхъ тумановъ пологъ сѣрый
И черный саванъ вѣчной тьмы.
Въ кошницу жизни полной мѣрой
Свой цѣнный вкладъ вложили мы.
Землѣ борцовъ мы много дали
И ихъ дадимъ еще не разъ;
Еще не разъ помянутъ насъ
Неизгладимыя скрижали
Свободы, братства и добра;
Еще не разъ во мракъ безгласный
Мы принесемъ завѣтъ прекрасный,
Какъ лучъ надежды и утра…

Довольно. Я увлекся вдругъ.

Зачѣмъ будить воспоминанья
Минувшихъ дѣлъ, былыхъ заслугъ,
Зачѣмъ тревожить прахъ преданья,
Давно почившаго во мглѣ,
И разрывать въ сырой землѣ
Нѣмыя кости предковъ смѣлыхъ,
И поднимать ихъ ветхій щитъ,
Грозу доспѣховъ заржавѣлыхъ?
Пусть мертвый въ гробѣ мирно спитъ.
Я чуждъ пріязни дѣдовъ узкой —
Пусть я еврей, я также русскій,
Святой Руси я вѣрный сынъ,
Отчизны честный гражданинъ.
Въ моей груди какимъ-то дивомъ
Смѣшались звуки двухъ именъ,
Сплелись завѣты двухъ племенъ,
И грудь моя дрожитъ отзывомъ
При словѣ: родина. Мечты
Мнѣ возвращаютъ всѣ черты
Животрепещущей картины
Родныхъ полей. Моя любовь
Такъ ясно, ясно видитъ вновь
Необозримыя равнины,
Лѣса, и нивы, и луга,
Родного моря берега,
И буйныхъ волнъ веселый ропотъ,
Заботы мирныхъ деревень,
И людныхъ селъ торговый день,
И городовъ веселый топотъ,
Мощеныхъ улицъ вѣчный шумъ…

Страна моя, страна родная,

Тебя увижу ль я опять?
Откликнись мнѣ, отчизна-мать!
Твоя граница дорогая
Такъ далеко. Мой скорбный взоръ
Невольно ищетъ грань заката.
Тамъ все, что было сердцу свято,
Что я оставилъ съ давнихъ поръ…
Но вижу я въ дали туманной
Лишь очертанья бѣлыхъ горъ,
Покрытыхъ дымкой свѣтлотканной.
Молчитъ твой голосъ. Нужды нѣтъ.
Твое молчанье есть отвѣтъ
И говоритъ душѣ такъ ясно.
Я знаю, да: и ты несчастна,
И ты покорна душной тьмѣ,
И ты подвластна ночи черной,
И ты измучилась въ ярмѣ
Неволи рабской и позорной.
О, Боже мой, какъ горячо
Къ тебѣ стремится вздохъ мой каждый,
Какой настойчивою жаждой
Тебя увидѣть разъ еще
Я весь горю. Съ какою мукой
Надъ долголѣтнею разлукой
Я плачу, лью не слезы — кровь.
Кто скажетъ мнѣ, смогу ли вновь
Въ твои предѣлы возвратиться?
Кого просить, кому молиться?
Но если можно мнѣ теперь
Повѣрить сладостной надеждѣ,
Даю обѣтъ, и — ты повѣрь:
Клянусь служить тебѣ, какъ прежде,
Клянусь дышать и жить тобой,
И каждый сердца трепетъ жаркій,
И каждый мысли проблескъ яркій
Отдать тебѣ, тебѣ одной!..

Опять увлекся. Грудь моя

Еще дрожитъ отъ жгучей страсти
Умолкшихъ словъ. Огню ея
Давать не нужно лишней власти.
Пора продолжить мой разсказъ.

Я вамъ сказалъ безъ лишнихъ фразъ,

Что ссыльный я, опальный странникъ,
Въ глуши заброшенный изгнанникъ,
Что я нѣмые дни влачу
Въ странѣ, гдѣ вьюги воютъ дико,
И самъ отъ сдержаннаго крика
Я задыхаюсь — и молчу.

Я вынесъ много. Въ эти годы

На грудь мою легли невзгоды
Земною тягой. И едва
Она снесла тупое бремя.
Да, наше горестное племя,
Опальный, плѣнный, скорбный кругъ
Не пріобрѣлъ себѣ заслугъ
Помимо мукъ, и грозной славой
Не осѣненъ въ борьбѣ кровавой.
Свинцовый крестъ тяжелыхъ бѣдъ
Достался намъ. Нашъ жребій страшенъ.
Вѣнцомъ ликующихъ побѣдъ
Нашъ ратный геній не украшенъ.
Безсильный мечъ его разбитъ,
И взоръ поникъ его суровый,
И на челѣ его лежитъ
Вѣнецъ иной, вѣнецъ терновый…
Но не борьбы кипучій пылъ,
Не свѣтлой истины ученье,
Не роковое напряженье,
Безумный взрывъ послѣднихъ силъ,
Не шумъ тревогъ, не доблесть дѣлъ,
Нѣтъ, наше скорбное служенье
Намъ отвело иной удѣлъ —
Страданій горькое терпѣнье,
Нѣмую пытку безъ конца,
Невыносимую отраву.

И эта скорбь замѣнитъ славу

Побѣдоноснаго вѣнца.
…………………………………………