Том и Джерри в гробнице императора

– Вы не увидите его до тех пор, пока не отдадите мне половину... Нет, все свое состояние, – хрипло прокаркала она. – И меня вы не увидите. Попробуйте-ка, поймайте!

С гортанным хохотом Ворона взмахнула крыльями и уже приготовилась взмыть в небо, как притаившийся сзади Гарольд набросил на нее рыболовную сеть.

Ворона судорожно забилась, закричала от злости и бессилия, защелкала клювом, стараясь дотянуться до невозмутимого Мышонка – знаменитого сыщика, который разрушил весь ее тщательно продуманный план.

– Вы попались в наши сети, мисс Каролина, – наклонился над поверженной преступницей Джерри. – Не лучше ли вам признать поражение и перестать пытаться меня клюнуть? Вы совсем побелели от ярости. Что скажут ваши черные собратья?.. Белая Ворона!.. Это даже как-то неприлично.

– Я скажу, – прошептала Ворона. – Пропадите вы пропадом, мистер!.. Если бы не вы, то уже завтра я была бы богата и уважаема! Но главное – это не деньги. Главное – это манускрипт. В нем заключена великая тайна Древних Ящеров. Этот свиток был собственнолапно написан последним Императором Ящеров. Это ключ к исполнению самого заветного желания, это прямая дорога к Мечте...

– Где мой сын? – нетерпеливо вскричал Лебедь. – Куда вы его спрятали?

– Я все скажу... Ваш сын, милорд... Этот гадкий Гадкий Утенок вместе со своей упрямой учительницей находится в подземных катакомбах, которые тянутся под замком на многие километры. Я привела его к одному из входов. Глупыш был так доверчив. Он думал, что я выполняю ваше распоряжение, Ваша Светлость. Но, прошу заметить, я призналась во всем сама, добровольно. Пусть суд учтет это как смягчающее вину обстоятельство!

– О небо! Мой сын заточен в страшное подземелье! А ведь там до сих пор водятся Оборотни! Где именно вы его содержите? – прошипел лорд Валентин. – Говорите быстрее!

– Я никогда не заходила в катакомбы. Вашего сына я передала с лап на лапы Черному Тому. А уж куда он заточил вашего сына, это вы спросите у него.

Полукруглый туннель уходил все глубже и глубже. Иногда он раздваивался, и тогда приходилось полагаться на тонкое обоняние Гарольда. Бульдог принюхивался, стараясь поймать запах Черного Тома, и уверенно указывал новое направление.

Стены подземного коридора были темными от сырости. Капельки воды сверкали в свете факелов, как жемчужины. Каменные плиты пола были покрыты плесенью и паутиной. Многие десятки лет никто не спускался в этот лабиринт.

То слева, то справа открывались проходы, из которых слышались какие-то подозрительные шорохи, слабое рычание, возня. Сыщики держались основного коридора: именно здесь пыль на полу была стерта, а в воздухе витал слабый запах Черного Тома.

Лорд Валентин заметно нервничал. Хотя тишина в этом угрюмом подземелье была почти осязаемая, он различал чье-то присутствие. Казалось, из каждого прохода за ними наблюдают чьи-то злобные глаза. На ум тут же приходили досужие россказни о том, что в этих катакомбах, возможно, и поныне водятся Болотные Упыри и Оборотни.

Но пройдено было уже несколько сотен метров, и – ничего. Никаких злобных пещерных обитателей. Никаких внезапных преград или ловушек. Пол под ногами был твердый и ровный.

Иногда коридор внезапно обрывался, и отряд оказывался в пещере. Дух захватывало от удивительной, необычной красоты подземных залов. С потолка свисали огромные каменные сосульки – сталактиты, а навстречу им выставляли свои клыки их двойники – сталагмиты. Своды пещер то расширялись, то сужались, факелы высвечивали на стенах чудесные гобелены из минералов и солей. Все блестело, сверкало, переливалось радужными красками. А потом вновь продолжался туннель.

Откуда-то прилетел влажный сквозной ветерок. Он играл пламенем факелов, ерошил белоснежное оперение лорда Валентина и шерсть на загривках сыщиков, выл и свистел, заглушая их шаги.

– Мы уже близко, – шепнул Гарольд. – Я улавливаю запах мисс Маргарет и Утенка. И еще чей-то... Не пойму...

Внезапно впереди мелькнул силуэт. Сыщики замерли, напряженно всматриваясь в темноту.

Свет факелов затрепетал под порывами сквозняка. По стенам заметались тени. Но вот ветерок утих, и тени успокоились. И лишь одна продолжала шевелиться. Из темноты навстречу троим спасателям выбежала небольшая беленькая Собака.

– Да это всего лишь Пуделек, – облегченно вздохнул Гарольд. – Заблудился, наверное. Эй, маленький, не бойся, иди сюда!

Собачка медленно приблизилась и остановилась метрах в пяти от Гарольда. Она слепо щурилась: видно, свет факелов резал ей глаза. Ее длинная шерсть была спутана, а в глубине зрачков тлел зловещий рубиновый огонек.

Вдруг Собака встала на задние лапы и начала стремительно увеличиваться в размерах. Ее тонкая белая шерсть потемнела, превратилась в грубую щетину, из лап полезли загнутые крючья когтей, пасть вытянулась, сверкнули треугольные зубы. Глаза стали огромными, круглыми, в них отражался багровый свет факелов.

– Оборотень! – изумленно вскричал Гарольд. – А я-то думал, что они бывают только в сказках.

Оборотень, а это был именно он, вытянулся во весь свой гигантский рост и зарычал.