Том II: Отряд

От такой неожиданной смены темы разговора все смолкли. В этот момент она заметила, как английский священник неуклюже поднялся со своего стула и опустился на колени, как Томас Рочестер отодвинулся, давая ему место; как Флора обернулась и с изумлением глядела на Аш; Уот Родвей затолкал свой точильный камень назад в свою сумку, а нож — в ножны.

— In nomine Christi Viridiani… note 9

Они замолчали при звуках поразительно высокого тенора Ричарда Фавершэма.

— Christi Luciferi note 10, Iesu Christi Viridiani…

Молитва продолжалась; присоединились другие голоса. Аш наблюдала за командирами: как они опустили головы и сжали руки, даже Рикард, стоявший у полога палатки, повернулся к ним и опустился коленями в холодную грязь.

— Господь даст вам это, — объявил Фавершэм, — по вашей просьбе.

В воздухе засветился слабый желтый свет, подобный свету свечи.

Внутри у Аш все задрожало, начиная с живота. Она невольно закрыла глаза. Слабое тепло коснулось ее покрытых шрамами щек. Она снова открыла глаза, теперь в спокойном, не мигающем свете их лица были видны отчетливо: Эвен Хью, Томас Рочестер, Уот Родвей, Генри Брант, Флора дель Гиз и проскользнувший в палатку Антонио Анжелотти; его мокрые, перемазанные грязью волосы и лицо приобрели неземную красоту при скупом освещении.

— Благословенны будьте, — пушкарь приложил руку к камзолу над сердцем. — Что тут происходит?

— Свет во тьме. Господь простил меня, — Аш опустила руку на плечо Ричарда Фавершэма. Подняла голову и оглядела все вокруг: брезентовые стены палатки цвета пергамента, мечи и несколько пучков трав, свисающих с потолка палатки. Тени прыгали, съеживались. — Мне, собственно, нужен был не сам свет, а просто надо было показать, что это может быть сделано. Ричард, простите, что заставила вас.

Она стояла, освещенная медовым светом. В глазах ее вспыхивали белые искры, по краям поля зрения. Ричард Фавершэм поцеловал крест, который держал в руках, и тяжело выпрямился, рейтузы его почернели от земли. Он пробормотал:

— Капитан Аш, к Господу вечно обращаешься, и не по таким пустякам; но для Него все — не больше света свечи. И, во всяком случае, я нахожусь в отряде именно для совершения таких мелких чудес.

Аш быстро опустилась на колени:

— Благословите меня.

«Грехи тебе отпускаю», — процитировал священник.

Аш поднялась с колен.

— Герен, ты мне задал вопрос. Ты спросил: как иначе визиготы сражались бы с герцогом Карлом? Вот именно так.

Капитан военных жандармов встряхнул своей коротко стриженой головой:

— Не понял, командир.

Светящийся воздух заколебался, раздробился.

— При помощи чудес, — Аш смотрела сразу на всех, — Не таких, как это. Не Божьих. А чудес, сотворенных дьяволом. Я это узнала от Диких Машин — они вырастили Фарис как потомка Гундобада. Они селекцнонировали ее как носителя крови Творца Чудес, чтобы она стала еще одной святой, еще одним пророком, еще одним Гундобадом. Но не для Христа. Они ее вывели, чтобы она могла быть исполнителем их воли на земле и совершать чудеса. По их принуждению, а заставить они могут.

В чудесном свете Ричард Фавершэм облизнул свои сухие губы.

— Господь этого бы не допустил.

— Господь, может, и не допустил. Но мы не знаем, — Аш помолчала. — Мы знаем одно: что Фарис не есть создание ни короля-калифа, ни амира Леофрика. Фарис — собственность Диких Машин. Они вывели ее, чтобы совершить дьявольское чудо и стереть Бургундию с лица земли. Итак — почему она прибыла сюда с армией?

Все мгновенно смолкли.

Ричард Фавершэм предположил:

— Ее способность совершать чудеса, возможно, невелика: по чуду в день. Как любой священник или дьякон. Если это так, то, конечно, ей нужна армия.

— Или… она еще не обрела этой своей способности? — нахмурилась Флора.

— Или ее создание оказалось неудачным, — Антонио Анжелотти, не глядя на Аш, стоял и ласково улыбался в светящемся воздухе. — Возможно, Господь милостив, и она не в состоянии совершать злые чудеса? Ты-то не можешь.

Аш с сожалением ответила на взгляд английского священника:

— Нет. Я не могу совершать даже мелких чудес. Рикард тебе расскажет, сколько ночей я на этом нашем переходе я молилась вместе с ним! Я бы никогда не могла стать священником. Я только одно могу — слушать голема. И Дикие Машины. Она бы могла достичь большего, чем я. И все же вот она здесь, пробивая себе путь в…

Антонио Анжелотти покачал головой.

— Не знай я тебя так давно, мадонна, и не видь я того, что мы все видели в пустыне, я бы решил, что ты спятила, или надралась, или одержима! — его светлые глаза блеснули, встретившись с ее взглядом. — Но дела так обстоят, что я тебе должен верить. Ты совершенно отчетливоих слышала. Но если Фарис ничего не знает об их существовании, и если Дикие Машины говорят с ней голосом каменного голема, она, может, до сих пор не знает того, что знаем мы.

Ричард Фавершэм поинтересовался:

— А когда узнает, она устроит тут опустошение ради них?

Анжелотти пожал плечами: