Том III

2. Сборник переводов, сделанных старцем Паисием, главным образом о молитве и трезвении (из Григория Паламы, Марка Исповедника Галатийского, Мелетия Галисийского, Иоанна Златоуста) под названием «Восторгнутые класы в пищу души» (М., 1849).

3. Преподобный Нил Сорский. Предание о жительстве скитском. М., 1849.

4. Письма Георгия, затворника Задонского. 1–е изд. М., 1850.

5. Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. М., 1851 (на славян. яз.; 1862 — на рус. яз.).

6. Преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк. Руководство к духовной жизни. М., 1852 (на славян, яз.).

7. Преподобный Симеон Новый Богослов. Слова. М., 1852.

8. Преподобный Феодор Студит. Огласительные поучения. М., 1852 (на славян, яз.; 1883 — на рус. яз.).

9. Преподобный Максим Исповедник. Толкование на молитву Господню и Слово постническое. М., 1853 (на славян, яз.).

10. Преподобный Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1854 (на славян, яз., но гражданским шрифтом).

11. Преподобный авва Фалассий. Главы о любви. М., 1855 (в рус. пер.).

12. Преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк. Руководство к духовной жизни. М., 1855 (в рус. пер.).

13. Преподобный авва Дорофей. Душеполезные поучения. М., 1856 (в рус. пер.).

14. Житие преподобного Симеона Нового Богослова, составленное преподобным Никитой Стифатом. М., 1856 (в рус. пер.).

15. Жизнь святого Досифея и два поучения преподобного аввы Дорофея. М., 1856.

Список достаточно красноречив. За десять лет была дана целая аскетическая библиотека. Это десятилетие было, очевидно, вообще самым интенсивным для оптинского издательства: если в течение его было издано 23 наименования, то почти до конца столетия, а именно до 1898 года, было издано еще только 43 наименования[776].

В одной записи «Летописи скита» за 1857 год об И.В. Киреевском говорится как о «благодетеле обители нашей».

А в июне 1856 года помещены две записи, его касающиеся. От 20–го числа такая: «Была в скиту служба — заупокойная обедня по душе преставльшегося 12–го числа сего месяца в С. — Петербурге от холеры белевского помещика Ивана Васильевича Киреевского, известного по своей обширной учености и благонамеренному ее направлению к пользе общей… Главным стремлением его ученых занятий в последнее время была задача показать исходную точку германской философии и возможность примирения философии как науки с православною религиею».

Вторая запись, от 25 июня, сделана, очевидно, по прибытии тела из Петербурга для погребения: «После поздней обедни происходило отпевание и погребение тела Ивана Васильевича] Киреевского… На панихиде в числе сослужащих, к особому удовольствию всех присутствующих… увидели старцев: о[тца] игумена Антония и Батюшку о[тца] Макария. Из родных покойного, кроме его вдовы с семейством, были: брат его, Петр Васильевич, и двое Елагиных и сестра Марья Вас[ильевна]. Тело предано земле на монастырском кладбище противу алтаря Никольского придела Соборного храма, в ногах у иеро[схи]монаха Льва»[777].

Когда Т.И. Филиппов сообщил митрополиту Филарету, что Киреевского похоронили рядом с отцом Леонидом (Львом), митрополит на это сказал: «Ах! где Бог удостоил его лечь!»[778]

Семейство Киреевских оказывало неоценимое содействие старцу Макарию в его издательском деле не только своим личным, разнообразным участием, но и тем, что оно старалось создать для него условия, благоприятные для его отдыха от бесконечного потока посетителей монастыря и сосредоточения на работе издательства. Весной 1848 года они построили для него в своем имении Долбино, находившемся в 40 верстах от Оптиной, отдельный домик, и с тех пор в «Летописи» можно видеть частые упоминания о поездках в Долбино отца Макария, иногда с кем–либо из близких монахов.

В записи от 17 августа 1855 года читаем, что «Батюшка о[тец] Макарий с монахами (двумя. — С. Ф.)… выехали к гг. Киреевским, где пробыли до 26–го числа сего же месяца, посвятив сие время на окончание и просмотр перевода книги поучений ев[ятого] аввы Дорофея. Жили это время в отдельном домике, построенном нарочито для отдохновения Батюшки в лесу, за 1 Уг версты от дома гг. Киреевских». А запись от сентября этого же года такая: «Кончили просмотр перевода книги аввы Дорофея и отправили оный к Н.П. Киреевской для отсылки в цензуру»[779].