Том Йорк. В Radiohead и соло

На самом деле среди поклонников группы всегда были одержимые фанаты, которые искали в песнях Radiohead своего рода инструкцию, превращая композиции вроде «Exit Music» и «The Bends» в некое подобие повседневных мантр. Бесконечное механическое воспроизведение его собственных чувств казалось Тому безнадежно жалким занятием. Его беспокоили более важные вещи. Он был захвачен идеей влияния глобального рынка на искусство, когда художественное произведение приравнивается к банке кока-колы и паре кроссовок, превращаясь в товар. Он читал книги либеральных и левых авторов вроде Ноя Хомски и Наоми Кляйн. Книга «No Logo» Кляйн, полемика о вездесущности рекламы, произвела такое сильное впечатление на группу, что они даже собирались назвать так очередную запись.

Но все-таки для Тома именно музыка всегда была способом выражения эмоций. Добровольно и намеренно исключив ее из своей жизни, он обрек себя на движение по спирали вниз, в бездну. Для чего еще нужна музыка, как не для выражения чувств? Остальные участники группы не знали, что делать с солистом, они вообще не понимали, чем заниматься в студии.

«Фил, Колин, я — все мы на разных этапах стояли перед подобной дилеммой, — сказал Эд в разговоре с Ником Кентом. — Как можем мы внести вклад в новую музыку? Мы все невольно размышляли, не лучше ли просто уйти. Так что поначалу все шло очень мучительно».

После месяца пребывания в Париже группа сдалась и стерла большую часть того, что удалось записать. «Вскоре все мы оказались в безвыходном положении, — рассказывает Фил. — Париж стал для нас ловушкой, в которую мы сами себя загнали». Тогда они перебрались в «Меdlеу Studio» в Копенгагене, но и там сессии продолжались лишь две недели, а дела шли еще хуже. Что делать в студии группе с тремя гитаристами в составе, если на записи гитары вообще не предусмотрены? «Две недели в Копенгагене стали для нас сущим кошмаром, —- заявил Эд журналу «Q» . — В результате у нас на руках оказалось пятьдесят катушек двухдюймовой пленки, каждая по пятнадцать минут звучания музыки. И ни одной законченной композиции».

Раньше, когда Том приносил в студию демо-версию, ребята понимали, что им делать. Как правило, работа состояла в том, что Йорк играл на акустической гитаре и пел, а остальные участники пытались выстроить вокруг мотива песню, добавляя бас-гитару и ударные. На этот раз демо-версии Тома зачастую представляли собой набор сэмплов и странных шумов и шелестов. Никто не понимал, как с этим работать.

В апреле 1999 года они переехали в Басфорд-парк в Глостершире в попытке возродить успех начального периода работы над «ОК Computer», но медленный, мучительный процесс проб и ошибок, отбраковки результатов продолжился и там. Словно издеваясь над собой, Том поставил в студии офисную доску и записал на ней названия композиций, над которыми они работали. Их было пятьдесят или шестьдесят. И практически ни одна не закончена. Некоторые он даже не показал остальным участникам, другие оставались не более чем идеями.

Как ни странно, с наибольшим энтузиазмом к новому направлению Radiohead отнесся Джонни Гринвуд. К 1998 году он был признан одним из самых оригинальных и выдающихся гитаристов своего поколения, но начинал он на клавишных и явно не хотел застревать в традиционном роке. Как-то раз он сказал, что часто ощущал Radiohead как отдельную сущность, шестого участника коллектива, который начинал кричать «надоело!», если они повторялись, и заставлял группу в следующий раз делать принципиально иное.

Конечно, были моменты, когда остальные музыканты думали: раз уж Том и Джонни так хотят создать электронный альбом, может, лучше оставить их наедине с этим замыслом? Но Том был непреклонен в своем желании сделать альбом именно Radiohead. Он говорил, что ему не хватит уверенности, чтобы работать в одиночку. Дела стали понемногу налаживаться, когда он купил пианино. Он не мог сочинять песни на пианино с той легкостью, с которой делал это на гитаре, однако новый способ работы помог ему выйти из творческого тупика. Подобно Тому, Джонни почти полностью отказался от гитары в пользу игры на древней версии синтезатора «Ondes Martenot».

По крайней мере теперь они точно могли не опасаться того, что повторяются. Темп работы ускорился. В июне 1999 года Эд О'Брайен начал вести студийный онлайн-дневник, и первая запись заканчивалась примечательной строчкой: «Офигенная репетиция. Как здорово игратьв нашей группе».

Неделю спустя оптимизм сошел на нет, ситуация вернулась в прежнее русло. «Удивительно депрессивный день, — написал Эд 27 июля, — но теперь у нас хватает опыта, чтобы понимать: все не может складываться так, как на прошлой неделе».