Том первый. Выпуск II

– Две женщины и мужчина – извечный треугольник. Не здесь ли ключ к разгадке? Мне кажется, здесь, – задумчиво произнес сэр Генри.

Доктор Ллойд нерешительно откашлялся:

– Я вот о чем думаю: вы, миссис Бантри, говорите, что тоже плохо себя чувствовали?

– Еще бы! И Артур, и все!

– Вот именно, все, – сказал доктор. – Вы понимаете, что я имею в виду? В истории, которую нам только что поведал сэр Генри, один застрелил другого. Он же не стал стрелять во всех, кто находился в комнате.

– Не понимаю, – пожала плечами Джейн. – Кто и в кого стрелял?

– Дело в том, что, кто бы ни задумал это, действовал он очень странно. Либо он слепо верил в случай, либо с полным пренебрежением относился к человеческой жизни. Но я не могу поверить, чтобы человек, решившийся устранить одного, намеренно отравил восьмерых.

– Понимаю вашу мысль. Мне следовало над этим задуматься, – признался сэр Генри.

– А не мог ли он также отравить и себя? – спросила Джейн.

– Кто-нибудь отсутствовал на обеде в тот вечер? – спросила мисс Марпл.

Миссис Бантри покачала головой:

– Все были.

– Кроме мистера Лоримера, я полагаю, он ведь не гостил у Эмброза.

– Нет. Но он обедал в тот вечер.

– О! – воодушевилась мисс Марпл. – Это же все меняет. – Она встревоженно нахмурилась. – Какая же я глупая, – пробормотала она. – В самом деле, какая глупая.

– Признаюсь, ваша точка зрения, Ллойд, насторожила меня, – сказал сэр Генри. – Как же можно было сделать так, чтобы девушка, и только девушка, получила смертельную дозу?

– Никак, – ответил доктор. – Это-то и подводит меня к мысли, которую я хочу высказать. А что, если не девушка была намечена жертвой?

– Что-что?

– При пищевых отравлениях результат очень неоднозначен. Несколько человек сидят за столом. Что же происходит? Одним становится немного плохо. Другие испытывают серьезное недомогание, а один – умирает. Вот ведь как бывает. Нигде и ни в чем нет определенности. Бывает, что вмешиваются сторонние факторы. Дигиталис – это лекарство, которое действует непосредственно на сердце. Как я говорил, его выписывают в определенных случаях. В доме был один человек, который страдал сердцем. Предположим, он был выбран жертвой. Что гибельно для него, не будет гибельно для других: так мог рассуждать преступник. То, что обернулось все иначе, является лишь доказательством того, о чем я только что сказал, – неопределенности и ненадежности воздействия лекарств на человеческий организм.

– Сэр Эмброз… Вы думаете, преступник имел в виду его? – спросил сэр Генри.

– Да, да. А смерть девушки – случайность.

– Кто бы получил деньги после его смерти?

– Очень разумный вопрос, мисс Хелльер. Один из первых, который мы всегда задаем себе, уверяю вас как профессионал в недавнем прошлом, – сказал сэр Генри.

– У сэра Эмброза был сын, взбалмошный парень, – медленно проговорила миссис Бантри. – Он давно поссорился с отцом. Но все-таки лишить его наследства сэр Эмброз не мог. И впоследствии Клоддерхэм-Корт был передан наследнику по закону. Мартин Берси унаследовал и титул, и поместье. Было, однако, много другой собственности, которой сэр Эмброз мог распорядиться по своему усмотрению и которую он завещал своей подопечной Сильвии. Я об этом знаю, потому что сэр Эмброз умер менее чем через год после событий, о которых я рассказываю. Он не побеспокоился о новом завещании после смерти Сильвии. Думаю, деньги перешли в казну или, может быть, к его сыну как ближайшему родственнику. Я, право, точно не помню.

– Так что смерть его была только в интересах сына, который отсутствовал, и девушки, которая умерла, – задумчиво произнес сэр Генри. – Затруднительный случай.

– Неужели другая женщина ничего не получила? – спросила Джейн. – Та, которую миссис Бантри назвала кошечкой?

– Она не была упомянута в завещании, – сказала миссис Бантри.

– Мисс Марпл, вы не слушаете, – обратился к ней сэр Генри. – Где вы там витаете?

– Я думаю о старом мистере Баджере, аптекаре, – ответила мисс Марпл. – У него была молодая экономка. Настолько молодая, что годилась ему не то что в дочки, а во внучки. И ни слова своим, полным надежд племянникам и племянницам, никому из семейного круга. А когда умер, поверите ли, оказывается, был тайно женат на экономке уже два года. Конечно, мистер Баджер, аптекарь, – грубый, неотесанный старик. А сэр Эмброз Берси был утонченным джентльменом, как говорит миссис Бантри. Но, несмотря на это, человеческая природа во многом одинакова.

Наступила пауза. Сэр Генри пристально смотрел на мисс Марпл, а та, в свою очередь, бросила на него спокойный насмешливый взгляд.

Джейн Хелльер нарушила молчание:

– А эта миссис Карпентер была хороша собой?

– Да, но такая неяркая, ничего вызывающего.

– У нее был очень приятный голос, – заметил полковник Бантри.

– Мурлыканье, вот как я это называю, – возразила миссис Бантри. – Мурлыканье.

– Тебя тоже скоро назовут кошкой.

– Мне нравится быть кошкой в домашнем кругу, – сказала миссис Бантри. – И вообще я не очень жалую женщин, тебе это известно. Мне больше по душе мужчины и цветы.

– Отличный вкус, – усмехнулся сэр Генри. – Особенно потому, что на первом месте мужчины.