Том седьмой. Выпуск II

— Просто замечательно. Вспоминал свои молодые годы, когда я еще не обосновался в этой стране и не стал одним из столпов общества, — и почему-то снова хмыкнул.

Его сноха молча и учтиво улыбалась.

— Кто эти двое, папа, что ожидаются на Рождество? — не выдержал Альфред.

— Ах да, совсем забыл сказать вам. В этом году я намерен пышно отпраздновать Рождество. Значит, так, приезжают Джордж с Магдалиной…

— Да, — подтвердила Лидия. — Они прибывают завтра поездом в 5.20.

— Бедняга Джордж, — заметил Симеон. — Пустозвон, да и только. Но он мой сын…

— Избирателям он нравится, — заметил Альфред.

— Наверное, считают его честным, — усмехнулся Симеон. — Честным! В роду Ли еще не было ни одного честного человека.

— Как ты можешь так говорить, папа!

— За исключением тебя, мой мальчик. За исключением тебя.

— А Дэвид? — спросила Лидия.

— Ах, Дэвид. Забавно посмотреть на парня сейчас. В юности он был размазней. Интересно, какая у него жена? Во всяком случае, он не женился на женщине моложе себя на добрых двадцать лет, как это сделал глупец Джордж!

— Хильда написала очень милое письмо, — заметила Лидия. — А только что я получила от нее телеграмму. Они приезжают завтра.

Симеон бросил на нее долгий, проницательный взгляд.

— Мне еще не удавалось выведать твоих истинных мыслей, Лидия, — засмеялся он. — А это говорит в твою пользу. Ты очень тактичная женщина. Чувствуется хорошее воспитание. Забавная вещь — наследственность, между прочим. Только один из моих детей пошел в меня, только один.

В его глазах искрился смех.

— А теперь отгадайте, кто еще приедет к нам на Рождество. Даю вам три попытки и держу пари на пять фунтов, что вам ни за что не отгадать.

Он переводил взгляд с Альфреда на Лидию.

— Хорбери сказал, что ты ждешь молодую даму, — хмуро отозвался Альфред.

— И это, я вижу, вас заинтриговало. С минуты на минуту должна приехать Пилар. Я приказал послать за ней машину.

— Пилар? — резко переспросил Альфред.

— Пилар Эстравадос, дочь Дженнифер и моя внучка, — объяснил Симеон. — Интересно, как она выглядит.

— Господи, папа, — воскликнул Альфред, — ты никогда не говорил мне…

Старик ухмылялся.

— Да, я решил держать это в секрете. Попросил Чарльтона написать туда и все выяснить.

— Ты ни разу не говорил мне… — обиженно повторил Альфред.

— Это испортило бы сюрприз, — отозвался Симеон по-прежнему со злорадной ухмылкой. — Интересно посмотреть, что будет, когда в нашем доме снова появится молодежь? Я ни разу не встречался с Эстравадосом. Интересно, на кого похожа дочь — на мать или на отца?

— Ты в самом деле считаешь, что это разумно, папа? — начал Альфред. — Принимая во внимание все обстоятельства…

— Разумно, разумно. Ты слишком беспокоишься об этом, Альфред! И раньше беспокоился! А я об этом никогда не думал! Делай все, что хочешь, а потом расплачивайся за грехи — вот как надо поступать! Эта девушка — моя внучка. Единственная внучка в нашей семье! Мне безразлично, что представлял собой ее отец и чем он занимался! Она — моя плоть и кровь! И она будет жить в моем доме.

— Она будет здесь жить? — резко переспросила Лидия.

Он метнул на нее взгляд:

— Ты возражаешь?

Она покачала головой.

— Разве я имею право возражать, если вы приглашаете кого-то в ваш собственный дом? — улыбнулась она. — Просто меня беспокоит… она.

— Она? Что ты имеешь в виду?

— Будет ли она счастлива здесь?

Старик Симеон вскинул голову:

— У нее нет ни пенни. Она должна быть благодарна!

Лидия пожала плечами.

— Теперь тебе понятно, что это будет необычное Рождество? — обратился Симеон к Альфреду. — Все мои отпрыски соберутся вокруг меня. Все! А теперь отгадайте, кто еще приезжает к нам в гости, раз уж я вам почти подсказал.

Альфред смотрел на отца во все глаза.

— Я же сказал — все мои отпрыски! Не можешь отгадать? Конечно Гарри. Твой брат Гарри!

Альфред побледнел.

— Гарри… — заикаясь, произнес он. — Только по Гарри.

— Гарри собственной персоной!

— Но мы же считали, что он умер!

— А он, представь себе, жив!

— И ты пригласил его сюда? После всего, что случилось?

— Блудный сын — ты это хотел сказать? Ты прав! Мы должны приготовить ему достойную встречу. Мы должны заколоть откормленного теленка, Альфред.

— Он дурно вел себя но отношению к тебе… ко всем нам. Он…

— К чему перечислять его проступки? Их не перечесть. Но на Рождество, как ты помнишь, грехи прощаются. Встретим блудного сына тепло и радушно.

Альфред встал.

— Да, это и правда сюрприз, — пробормотал он. — Я и представить себе не мог, что Гарри когда-нибудь вернется в эти стены.

Симеон подался вперед.

— Ты никогда не любил Гарри, верно? — мягко спросил он.

— После того как он вел себя по отношению к тебе…

— Что было, то прошло, — усмехнулся Симеон. — Ведь так должно быть на Рождество, не так ли, Лидия?

Лидия тоже побледнела.

— Я вижу вы тщательно продумали нынешний праздник, — сухо заметила она:

— Я хочу, чтобы вокруг меня была вся моя семья. Хочу мира и доброжелательности. Я старик. Ты что, уже уходишь, мой дорогой?

Альфред поспешно вышел. Лидия на секунду задержалась, прежде чем последовать за ним.