Том шестой. Выпуск II

– Вот то, что они называли «садом-батареей». Мы сейчас обходим это место.

Они снова углубились в лес, потом круто, почти под прямым углом, повернули по тропинке и оказались у подножия высокой стены. Далее тропинка шла зигзагом. Мередит отворил калитку, и они шагнули во двор. Свет сразу ослепил Пуаро – он будто вынырнул из тьмы. Это было вспаханное плато, по бокам огороженное зубчатой стеной. Тут же стояла пушечка. Площадка казалась подвешенной над морем. Сверху и сзади – деревья, а внизу – необыкновенной голубизны вода.

– Прекрасный уголок, – сказал Мередит. Он презрительно кивнул на что-то вроде павильона у стены в глубине сада. – Этого раньше здесь не было, ясное дело. Был только старый сарай, в котором Эмиас держал свои краски, пиво и садовые скамейки. Тогда это место еще не было забетонировано, тут стояли скамьи и стол. По сути, не так уж много перемен.

В его голосе чувствовалась легкая дрожь.

Пуаро спросил:

– И… Здесь это случилось?

Мередит кивнул.

– Скамья стояла вот там, у самого сарая, на ней и сидел Эмиас. Он имел привычку иногда валяться на ней. Рисует, рисует, а потом откинется на скамью и смотрит, уставившись вдаль… А то вдруг соскочит и давай набрасывать краски на полотно, словно одержимый. – Он умолк. – Поэтому, понятно, мне показалось нормальным, когда я его увидел в такой позе. Он будто спал. Лишь глаза у него были раскрыты. И он… он был уже мертв. Цикута парализует, вы знаете. Никакой боли…

– Кто нашел его здесь? – спросил Пуаро, хотя прекрасно знал – кто.

– Она, Кэролайн. После завтрака. Мы с Эльзой, кажется, были последними, кто видел его живым. Наверное, уже тогда цикута начинала действовать. У него было странное состояние. Но лучше об этом не говорить, я напишу, мне так легче.

Он круто развернулся и вышел из «сада-батареи». Пуаро молча пошел за ним. Они поднялись по извилистой тропинке. Выше «сада-батареи» находилось другое – маленькое плато. Там среди густых деревьев стояли стол и скамья.

Мередит заметил:

– Здесь мало что изменилось. Только скамья была не в старом сельском стиле, а просто железная и крашеная. Немного жестковато было сидеть, зато открывается прекрасный вид.

Пуаро согласился.

Между деревьями, которые издали напоминали декорации, можно было увидеть поворот залива.

– Мы провели здесь часть утра, – пояснил Мередит. – Деревья тогда были не такими большими. Отсюда хорошо виднелись зубцы на «батарее». Вот здесь позировала Эльза, сидя на башне и повернув голову… – Он слегка пожал плечами. – Деревья растут быстрее, чем можно подумать… А возможно, я постарел. Пойдем на гору, посмотрим дом.

Они пошли тропинкой и оказались возле дома – старого, но добротного, в георгианском стиле здания. К нему были сделаны некоторые пристройки, а на зеленой полянке стояло с полсотни маленьких деревянных кабин.

– Парни снова здесь, и девушки в доме, – пояснил Мередит. – По-моему, здесь нет ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Все комнаты разделены. Когда-то здесь была маленькая оранжерея, но эти люди соорудили лоджию… Им, видно, нравится проводить здесь каникулы. Невозможно все сохранить таким, каким было. – Он повернулся. – Мы спустимся другой дорогой. Все, все оживает в воспоминаниях. Призраки, всюду призраки…

Они возвращались к пристани дорогой более длинной и путаной. Ни один из них не проронил ни слова. Когда снова пришли в Хандкросс-Мэнор, Мередит вдруг сказал:

– Я купил ту картину, ту, которую тогда писал Эмиас. Я не мог допустить и мысли, что ее продадут, чтобы кучка каких-то слюнтяев смотрела на нее. Это первоклассная работа! Эмиас считал ее лучшим из всего, что он когда-либо создал. И у него имелись все основания. Практически картина была готова. Он хотел над ней поработать еще день-два, не больше. Вам бы… вам бы хотелось на нее посмотреть?

Эркюль Пуаро поспешил ответить:

– Конечно, конечно!

Миновали холл. Блейк достал из кармана ключ, отпер дверь, и они зашли в довольно просторное помещение, полное пыли и разных запахов. Ставни были наглухо закрыты, и Блейк подходил к каждому окну и открывал его. Опьяняющие запахи весны ворвались в комнату.

– Так лучше.

Мередит стоял около окна, вдыхая свежий воздух. Пуаро подошел к нему. Не имело смысла спрашивать, что было в этой комнате раньше. Полки ее, хоть и пустые, еще сохраняли следы бутылок. К одной стене был прикреплен какой-то сломанный химический прибор и раковина; все покрыто толстым слоем пыли. Мередит смотрел в окно.

– С какой легкостью возвращаются воспоминания! Я словно вижу себя в то время… Вот так же стоял, вдыхал запах жасмина и беззаботно, как дурень, болтал о бесценных своих лекарствах!

Машинально Пуаро высунул руку в окно и сорвал веточку жасмина с едва распустившимися листьями.

Мередит Блейк направился в угол комнаты, где на стене, прикрытая полотном, висела картина. Резким движением он сбросил покрывало.